Таласбек Асемкулов
Попытка некоего литератора восстановить древнетюркскую мифологию может показаться пустой тратой сил. У нас в руках нет полного, точного свода древнетюркской мифологии, потому что древнетюркская письменность возникла в позднее время, когда древнетюркский миф уже десакрализовался. Но есть один утешительный факт. Факт возможности восстановления событийной формы древнетюркской мифологии посредством очистки эпоса от наслоений эпох. Но прежде чем искать древнетюркский миф в тюркских (казахских) эпосах, мы должны выяснить, что из себя представляет миф.
* * *
Человеческий характер проявляется во Времени. Черты его мужества и слабости, понятия о законах добра и чести выявляются только во Времени, в столкновении с Историей.
Откуда происходит любовь? Откуда на человека находит временами печаль, радость, горе, смех? Как объяснить его жестокость? Почему человеческое сердце откликается на малейшее дуновение ветерка, еле слышимый шелест листьев? Кто владеет его душой, когда он любуется звездным небом? Где человек находит, черпает силы для борьбы с произволом Истории? Эти вопросы издревле волновали человека. И уже в древние века возник миф о родстве человеческой души и мирового пространства. Сперва человек олицетворял свои чувства явлениями природы. Но со временем происходит обожествление всего видимого и чувственного мира, и миф окончательно сформировывается в образе богов.
Созданный на примере человеческой психологии, миф стал духовным и нравственным документом человека, символом априорности и извечности человеческих чувств. А канонический сюжет мифа, построенный на антагонизме двух семейств богов (богов Зла и богов Добра) с неизбежной победой Добра, стал символом извечности и незыблемости законов Добра. И этот сюжет миф не уступает никому. Века сменяют века. Одно поколение сменяет другое. Возникает множество объективных причин, главнейшей из которых является возникновение классового общества и ее реакции. И миф десакрализовывается. Единая мифологическая эпопеяраспадается на ряд независимых друг от друга жанров, автономных сюжетов, сохраняя при этом все художественные качества мифа. Каждый сюжет развивается по законам своего жанра, но со временем в силу новаторского гения человека жанры начинают взаимодействовать. Начинается взаимопроникновение жанров, то есть взаимообогащение, укрупнение и на определенномрубеже у определенного народа (у народа развитого в литературном отношении, разумеется) появляется новая эпопея. Эпопея есть событие не только литературное, но и политическое, так как в эпопее концентрируется философия целой эры.
В эпосах «Козы Корпеш – Баян сулу», «Алпамыс», «Кобланды», в других эпических произведениях, сказках, притчах, пословицах, легендах открывается миру одна из гигантских эпопей – древнетюркская единая мифологическая эпопея.
Мы сразу должны оговорить, какими путями шла десакрализация, чтобы облегчить возвращение к мифологии. Дуалистическая идея в лиро-эпосе «Козы Корпеш – Баян сулу» десакрализовалась в любовную драму, а после этого вследствие многовековых войн с Ираном и Джунгарским ханством перевоплотилась в тираноборческую тему в эпосах «Алпамыс» и «Кобланды». И вместе с этим произошла десакрализация всего пантеона, то есть герои-боги превратились в обыкновенных людей. И мы при анализе текстов всю группу персонажей в трех эпосах будем считать за пантеон. То есть мы должны забыть, что находимся в конце XX века. Постараемся войти в эпоху мифа, в ее стихию.
* * *
Первый пласт древнетюркской мифологии, возникновение дуализма изображен в лироэпосе «Козы Корпеш – Баян Сулу».
Возникновение дуализма в мире и первое столкновение противоборствующих сил – первый цикл древнетюркской мифологии – изображены в лиро-эпосе «Козы Корпеш – Баян сулу». Еще единый, но уже содержащий в себе возможность раздвоения космос представлен в образе бесполого марала. Двое маралят внутри марала и есть двойственный мир. Чтобы породить этот двойственный мир, марала надо убить и, вспоров ему живот, выпустить марала.
Затем следуют два бога – Сарыбай и Карабай. Сарыбай – это сакральный образ светлого дня. Карабай – сакральный образ темной ночи. Козы (сын Сарыбая) – образ вечного утра. Баян, возлюбленная Козы, вероятно, — одна из предутренних звезд. Мамабике, мать Козы, богиня печали, вожделения, грусти, страха, сомнений и т. д., то есть олицетворение всего, что касается человеческой экзистенции. Следующий персонаж – Кодар – бог колодца (воды). (Казахи до сих пор называют колодец «Кодар казган», что дословно означает: «Вырытый Кодаром»). А неисчислимые табуны Карабая – это мир, пространство, которое потом войдет в человека и станет его душой. Вот, вкратце, мифологический облик «Козы Корпеш – Баян сулу».
* * *
Любовь… Что это за чувство? Откуда оно исходит и куда стремится? Вот первый нравственный вопрос, которым задается тюркский жрец – баксы. С первых же строк «Козы Корпеш…» мир, чувства раздваиваются, делятся на два непримиримых начала. И эти антиподы в конце концов должны столкнуться в смертельной схватке.
В самом начале эпоса два бога (Карабай и Сарыбай) встречаются на охоте и дают друг другу клятву: если их жены родят двух дочерей, те станут родными сестрами, если жены родят двух сыновей, то они станут родными братьями, а если жены их родят: одна дочь, другая сына, то дети станут мужем и женой, будут вечно любить друг друга.
В это время мимо пробегал марал. А внутри марала двое детенышей, враждующих между собой. И стоит выстрелить в него, как мир разделится надвое и будут в нем жить с тех пор вражда и смута, убийство и насилие.
Сарыбай был меткий стрелок. Карабай стал уговаривать его застрелить марала. А Сарыбай долго не соглашался, терзался сомнениями. Наконец, когда Карабай напомнил ему о дружбе, Сарыбай был вынужден выстрелить и убить марала. И выскочили из него двое детенышей и поскакали в мир…
Карабай и Сарыбай повернули к дому. По дороге им встретился «тазша» – паршивый и известил Сарыбая, что жена его родила сына. Сарыбай поскакал домой, но по дороге домой упал с коня и умер.
А навстречу Карабаю вышла картавая женщина и попросила «суюнчи» – подарок за хорошую весть. Жена Карабая родила дочь. Карабай вместо награды ударил женщину плеткой — камчой, и она прокляла весь его род. Карабай собрал девяносто «саба» – кожаных мешков кумыса – и поехал справлять поминки Сарыбая. Но по дороге он изрезал мешки и вылил кумыс. И появились реки и озера. Карабай пришел в юрту Сарыбая, открыл колыбель и, заглянув туда, увидел златогривого мальчика – Козы. И проклял он его, и поскакал домой. Собрав своих родичей, он объявил, что не собирается отдавать свою дочь за сироту, и откочевал в далекие края. И явились миру Клятвопреступление, Обман, Подлость и Бесчестье.
Сарыбай, узнав, что жена его разрешилась от бремени, скачет домой, но по дороге падает с коня и умирает. Эта смерть имеет два последствия: во-первых, после смерти Сарыбая сын его Козы получает право сожительства с матерью. Читатель не должен понимать такие вещи превратно. В мифах образ никогда не имел и не может иметь прямого значения, как в реалистической литературе. Мамабике, как мы говорили выше, — богиня печали, страха и сомнения, то есть олицетворение человеческого «Я». А Козы – олицетворение любви. То есть сожительство Козы и Мамабике чисто символическое и имеет своей целью показать первую стадию духовного пробуждения, страхи и сомнения, свойственные человеческой душе. Таким образом, смерть Сарыбая – первая ступень в развитии темы любви: Козы, потеряв отца, испытал сиротскую долю. И обрел он себя. Испытал и грусть, и печаль, и вожделение. И с тех пор все это есть на свете. Потом Козы повстречалась старуха – десакрализованная богиня истины – и наставила его на путь истинный. Назвала ему заветное имя «Баян». Придя домой, Козы попросил свою мать Мамабике рассказать ему правду. Но Мамабике не захотела отпускать сына от себя, зареклась не говорить ему этой тайны. С тех пор детские воспоминания, печаль, грусть, боязнь удерживают человеческий дух на пороге начинаний.
Но Козы, прижав руку матери к раскаленной сковородке, заставил ее раскрыть тайну. И поехал он искать свое счастье, свою Баян. А Мамабике долго гналась за сыном, принимая облик горы, пустыни, десяти волков Оюлы и сорока волков Киюлы. (Сомнения, эгоизм, «я» всю жизнь преследуют человека). Но Козы разрубил гору, прошел пустыню, а десять волков Оюлы и сорок волков Киюлы убил стрелами в десять и сорок пальцев длиной и породил Подвиг и Победу.
В этом эпизоде символически представлена духовная драма: человеческий дух стремится вырваться наружу, объять мир, обрести смысл, но картины инфантильного счастья, эгоизм, или «я», стараются удержать его. Однако человеческая воля, дух, любовь должны победить. Это первейшее условие эпоса.
На пути Козы встречается караван. И один ходжа, сказав: «Тебе нельзя появляться в таком виде», – надел ему на голову «шапку». Это образ ложного стыда. Ложная мораль, ложный стыд все время удерживают человека, мешая ему раскрыть себя. (Небольшое отступление: образ Ходжи – наслоение средних веков. В древнем оригинале это должен быть бог ложной морали. Проходит время, и тюркская (казахская) поэзия сталкивается с моралью ортодоксального ислама. Тюркский поэт живо угадывает смысл этой морали, и … древний герой, бог ложной морали, заменяется ходжой – исламским миссионером).
Возмужавший Козы приходит в аул клятвопреступника Карабая. А Карабай уже пообещал свою дочь Баян ногайлинскому мырзе Кодару, напоившему в пустыне его табуны.
Как мы говорили выше, неисчислимые табуны – это олицетворение мира и пространства, которые потом войдут в человека и станут его душой. Если Любовь и Воля в образе Козы стремятся к обладанию этими табунами (то есть душой) и обретению Баян (то есть обретению смысла), то кто может мешать этому? Кто враг Любви и Воли? Конечно же, Зло и Скверна. И олицетворением всего этого является Кодар.
Кодар был жесток и неумолим. Козы и Кодар вышли на поединок.
Что сильнее – Любовь или Зло? Козы и Баян или же Карабай с Кодаром? В народе существуют два варианта «Козы Корпеш – Баян сулу». В одном варианте Кодар предательски убивает Козы, Баян обманом убивает Кодара, то есть мстит за Козы и умирает сама рядом со своим возлюбленным. А во втором варианте Козы побеждает Кодара, и воцаряется мир. То есть концепция «Козы Корпеш – Баян сулу» двойственна.
Все это было когда-то. И все это стало частью человека. Мир и пространство вошли в человека и стали его душой. Вот почему человек так близко чувствует чужое горе, чужую боль. Козы и Баян стали Любовью и Смыслом человеческим. Мамабике – Печалью и Грустью человека, его Сомнениями, Боязнью, Тщеславием, Себялюбием. Кодар и Карабай – человеческой Жестокостью и Хитростью, Подлостью и Бесчестием. Кодар напоил своей водой (злом) табуны (Мир, Пространство, Человеческую душу). И с тех пор Мир стал яростен. И живут в нем Зло и Скверна. И если в человеческом сердце победит Мамабике, то человек станет грустен, печален и одинок. Если же в человеческом сердце победят Козы и Баян, то на земле воцарятся Мир и Благоденствие, Любовь и праздник, жизнь будет иметь смысл. А если же в человеческом сердце победят Кодар и Карабай, то на землю обрушатся тысячи несчастий и страданий, мир потеряет смысл и будут жить в нем неисчислимые беды и войны.
* * *
Неизбежность и вечность дуализма. И неизбежны потери в вечной борьбе. Следствием этого явится глубокое уныние и упадок духа, деградация и распад личности. Если это так, то человек (человечество) должен был бы погибнуть от двойственной своей природы. Что помогает ему вырваться из духовной депрессии?
Воля и Любовь, эти естественные человеческие чувства, двигают историю, утверждая прекрасное и вечное, отбрасывая все подлое и мерзкое, грязное и гнусное.
Эпос «Козы Корпеш – Баян сулу» кончается глубокой депрессией от сознания неизбежности и вечности дуализма. «Алпамыс», будучи произведением глубоко эпическим, символически изображает, как человеческий дух, возрождаясь и мужая, выходит из катаклизма и становится на путь побед и свершений. «Алпамыс» развивает тему, заложенную в «Козы Корпеш – Баян сулу».
События, разворачивающиеся в следующих эпосах, символически объясняют нам, как в душе человека возрождаются любовь, воля, подвиг и героизм.
У эпоса «Алпамыс» традиционная завязка. Это горе бездетных родителей. Описываются бесчисленные стада Байбори, отца грядущего героя. Бесчисленные стада, как мы знаем, олицетворение человеческой души. Душа дана. Теперь нужно выбрать, найти силу, которая достойна владеть этой душой.
Аналык и Байбори усыновляют Ултана – сына рабыни, которого она понесла от Култая – старшего брата Байбори. Но Ултан становится жестоким и начинает измываться над своими приемными родителями. Здесь речь идет о трудном духовном воскресении души. Первой реакцией человеческой психики при соприкосновении с внешним миром после глубокой духовной драмы, нравственного потрясения является сарказм, злоба, недоверие, отрицание святых истин, погружение в мир унижения и скорби, жажда смерти. И Ултан является олицетворением всего этого. Кто должен владеть бесчисленными стадами Байбори, то есть пространством и миром, которые войдут в человека и станут его душой?
Злоба в образе Ултана? Или же любовь и Воля? Конечно же, Любовь и Воля! И Аналык с Байбори тронулись в путь к верховному богу, чтобы испросить у него сына, который мог бы защитить их, сломить насильника Ултана. (Аналык и Байбори – боги, испросившие у своего верховного правителя Баба Тукти Шашты Азиза Любовь и Волю, Подвиг и Героизм и подарившие их Миру для борьбы с властью Тьмы).
Но верховный бог глух и нем к просьбам Аналык и Байбори. Это объясняется двумя причинами: во-первых, над миром и пространством (то есть над человеческими чувствами) висит проклятие самоуничтожения, во-вторых, из этого вытекает сознание тщеты, а сознание тщеты всегда мешает духовному возрождению.
Но жажда жизни берет верх над страхами и сомнениями. Аналык и Байбори неустанно просят об одном и том же. И наконец Баба Тукти Шашты Азиз сломлен. Он является под утро в образе старика с белой бородой и в белой чалме.
Здесь не место анализировать трансформацию эпоса в ходе исламизации казахской культуры. Констатируем только, что верховный Бог «превратился» в типичного ходжу и вымаливает вместе с другими ребенка у Всевышнего. Изначально зачатие ребенка обеспечивается прикосновением «асатаяка», который Шашты Азиз держал в руках.
«Асатаяк» – это не музыкальный инструмент, как ошибочно утверждают некоторые музыковеды, а ритуальный посох, который позднее превратился в царский жезл. Он дарует жизнь, любовь, счастье. Достаточно коснуться асатаяком бесплодной женщины, как она тут же зачнет ребенка. А ребенок, потомство означают духовное возрождение.
Ребенок подарен, но не один. У Алпамыса (именно так просил Шашты Азиз назвать будущего бога) будет сестра. Тут заранее оговаривается возможность духовной депрессии, так как сестра или мать – это, как мы говорили, – олицетворение всего, что касается человеческой экзистенции. И еще здесь говорится, что Алпамыс будет вечно враждовать с калмыками. Если мы отбросим это наслоение, возникшее вследствие многовековых войн с Джунгарским ханством, то увидим тот же дуализм. После того, как Шашты Азиз исчез, Аналык, почуяв ребенка в своей утробе, «перебирает пищу» и говорит Байбори: «Ты мужественен (был). И если бы ты добыл мне каблана (леопарда), я бы насытилась им. Не лежит моя душа к сладкому и вкусному».
Леопард – символ прекрасного и вечного. А «сладкое и вкусное» – это сакральный образ бренности. Аналык выбирает прекрасное и вечное и соединяет его в своей утробе с зарождающейся Любовью и Волей, Подвигом и Героизмом, т. е. облекает их прекрасным и вечным, делает их прекрасными и вечными. По возвращении на родину Аналык разрешается от бремени, и появляется на свет великий бог Алпамыс – гроза Тьмы и Печали. Байбори устроил по этому поводу великий праздник. Через три года Аналык родила красавицу дочь – Карлыгаш.
Затем следует отступление, в котором описываются события минувшего времени, очень напоминающие события «Козы Корпеш – Баян сулу». Здесь говорится, что до этого бай Сарыбай из рода Шекти дружил с Байбори, и что они поклялись клятвой, очень похожей на клятву Карабая и Сарыбая в «Козы Корпеш». Отбросим родовые реалии и возьмем основное – клятву. Жена Сарыбая родила дочь, и он откочевал. (Он не хочет отдавать свою дочь Алпамысу, так как у Алпамыса нет братьев, и если он случайно погибнет, то дочь Сарыбая достанется по наследству сыну рабыни, насильнику Ултану).
Алпамыс между тем взрослеет и, не соизмерив свою неимоверную силу, во время игр нечаянно убивает своих сверстников. Это образ неуемной радости и плещущего через край восторга (возрожденное новое чувство сильно и слепо и в своей слепоте доходит иногда до эгоизма). И тут на пути Алпамыса встречается старуха (опять старуха!) и говорит ему о его любимой – Гульбаршин. «Если ты такой сильный, ищи свою любимую. Чему ты радуешься, коль нет в тебе гордости?» Старуха – та же богиня истины, образ которой мы встречаем в «Козы Корпеш». А Гульбаршин, о которой говорит богиня истины, – очень сложный образ, аналогичный Баян. Это олицетворение, сакральный образ смысла, осмысленности, цели и верного пути.
Алпамыс ринулся к дому. Он разбивает сундук в сорок вершков высотой, полный добра, выбирает доспехи и идет к табунам своего отца. И здесь мы впервые встречаем сакральный образ Ума и Таланта. Когда Алпамыс гоняется за табуном и не может поймать себе коня, к нему подходит конь-трехлетка, кляча с наезженной холкой и общипанным хвостом. (Если в мифологии европейских, точнее, романских народов, конь, скажем, Пегас, – покровитель или олицетворение только поэзии, то здесь мы видим олицетворение Ума и Таланта вообще). Конь этот прятался до поры до времени и ждал своего истинного хозяина – Алпамыса. Алпамыс не сразу узнает его. Он его отгоняет, но конь верен. Он не отходит. Алпамыс берет его за хвост и кидает. Но конь возвращается (сакральный образ верности, несгибаемости Ума). И тогда Алпамыс узнает и седлает его. И кляча мигом превращается в красавца-тулпара. Он быстр, он летит быстрее птицы. И вот Алпамыс выходит в путь. Путь его далек (поиски смысла всегда были трудными). На двенадцатый день, покрыв огромное расстояние, он достигает цели. Впереди он видит огромное калмыцкое войско и шатры, а под копытами коня письмо, высеченное на камне. Образ калмыцкого войска и калмыцкого богатыря Карамана есть временный пласт, возникший вследствие многовековой борьбы с Джунгарским ханством. Богатырь Караман – десакрализованный бог насилия. А письмо на камне – сакральный образ вечной, верной Памяти. (Калмыцкий язык не относится к числу тюркских. В нем не может быть такого собственного имени. «Караман» – чисто тюркский корень. «Кара» – черный, «ман» – человек, то есть «черный» или «злой, недобрый человек»). Караман и Алпамыс сразились. Караман нанес страшный удар Алпамысу, от которого, как говорится в эпосе, «разлетелись бы вдребезги горы и камни Койкапа». (Койкап – мифическая гора). И Алпамыс бежал обратно на родину. Здесь мы видим одно из величайших открытий в познании человеческой психики, сделанное жрецом, создавшим мифологию. Если Алпамыс – Подвиг, Воля, Любовь, то есть человеческое естество, которое стремится именно к человеческому смыслу (смысл в образе Гульбаршин), то, сталкиваясь с насилием в образе Карамана, человеческое естество замыкается в себе (Караман – это произвол не внешнего мира, а насилие, свойственное человеческой психике. Если путь Алпамыса – путь обретения смысла, путь нравственного совершенствования, то Караман есть стремление к насилию, которое человек должен победить в себе).
Человеческая психика бежит в свое «я» так же, как бежит Алпамыс на свою родину. Иначе говоря, бегство Алпамыса – это глубокие раздумья человека, погруженного в себя. А Караман, чтобы облегчить коня и догнать Алпамыса, бросает свои «доспехи» и, безоружный, погибает от рук Алпамыса. Это значит следующее: когда человек впадает в углубленное самосозерцание, зло и насилие (свойственные именно ему, а не другому) начинают терять свой смысл так же, как Караман терял свои доспехи. Человеческое «я» обезоруживает, побеждает зло и насилие так же, как Алпамыс когда-то победил и умертвил Карамана.
После победы над Караманом Алпамыс берет в жены Гульбаршин (Воля, Подвиг и Героизм обрели смысл в образе Гульбаршин) и возвращается на родину. Здесь его ждет новое испытание. Хан Тайшик угнал в его отсутствие бесчисленные табуны Байбори. И Байбори, выйдя навстречу Алпамысу, бросает ему в лицо гневные слова: «Зачем я породил тебя, негодный сын. Уходи, иди в калмыцкий стан и верни мои табуны. Отомсти». И Алпамыс едет в царство Тайшика. Так как табуны – это мир и пространство, которые в конце концов войдут в человека и станут его душой, то борьба Алпамыса и Тайшик хана есть борьба за душу человека. Добро и Зло воюют за обладание миром, человеческой душой. (Тайшик хан – олицетворение корысти, хитрости, жестокости, которое позднее выродятся в образ дьявола).
Тайшик хан собирает свой народ и говорит: «Люди, я видел во сне черного нара (одногорбого верблюда), который стал против меня, брызгая пеной. И богатство мое, корона моя посыпались на землю. Он покрыл пылью и кровью мои врата. Гордых мужей с косицами сделал рабами». Народ стал успокаивать его: «Сон – это лисий помет. Не обращайте внимания». Но Тайшик повторял свое. И тут выходит старуха-мыстан и обещает пленить Алпамыса и положить его у ног Тайшик хана. Но за эту услугу хан должен отдать свою дочь в жены паршивому сыну старухи-мыстан. Тайшик клянется отдать свою дочь. Тогда старуха-мыстан берет сорок шатров, сорок кувшинов вина и сорок девушек во главе с дочерью хана и идет навстречу Алпамысу. Раскинув шатры на дороге, она ждет Алпамыса. Старуха-мыстан, как мы видим из ее союза с Тайшик ханом, – десакрализованная богиня соблазна.
Алпамыс мчится навстречу своей неволе. И вот он встречается со старухой-мыстан. Она плачет и говорит, что сорок сыновей ее погибли от рук Тайшик хана. Уговаривает его отдохнуть с дороги среди сорока ее невесток. Алпамыс хочет подсадить ее, но конь его Байшубар лягает старуху и она падает в обморок. Это один из эпизодов борьбы между холодным, трезвым Умом и Соблазном. (Соблазн стремится сесть верхом на Ум). Очнувшись, старуха уговаривает Алпамыса убить строптивого коня. Алпамыс вынимает саблю и замахивается, но сабля скользит и не рубит, вонзается в землю. Старуха идет пешком. И вот Алпамыс в шатре. Он выпивает из рук сорока «невесток» сорок кувшинов вина и падает, сраженный страшным сном. На время восторжествовала Хитрость. Алпамыс, обесчещенный и безоружный, оказался один среди врагов. Его жгут, топят, бьют, рубят. Но он бессмертен. (Вспомните, как мать его Аналык насытилась мясом леопарда). И кидают его в бездонную яму. Проходит время, и он, очнувшись, видит свой позор. Конь его тем временем закован в железо. В это время дочь хана Каракоз выспрашивает у отца табунок козлов и сорок девиц и уходит в горы, чтобы вдоволь насладиться волей перед замужеством. На самом деле она ищет яму, в которой должен лежать Алпамыс. Сакральный смысл образа Каракоз должен нам открыться нам в финале эпоса. Но мы, забегая вперед, скажем, что это олицетворение мимолетностей, порывов, безрассудства. Почему анонимные авторы мифа солидаризируют безрассудство с бесчестьем и подлостью (ведь Каракоз дочь Тайшик хана)? Вероятно, они считали безрассудство порогом, ведущим к бесчестью.
Семь лет Каракоз искала заколдованную яму. А находит яму козел из табунка Каракоз, который пасет пастух Кейкуат. В эпосе говорится, что козел нашел яму, разбил крышку и полетел вниз, прямо в руки Алпамыса. Кейкуат кричит Алпамысу: «Слушай, Алпамыс! Верни моего козла. Каракоз будет ругаться». Алпамыс отвечает ему: «Отдавай мне каждый день по одному козлу, и когда я выйду из ямы, то осчастливлю тебя». Кейкуат сердится: «Ты лежишь под семью толщами и хочешь сделать меня счастливым, меня, который стоит выше тебя. Придется убить тебя». И Кейкуат бросает в яму огромный камень. Алпамыс, поймав камень и поиграв им, бросает его обратно. Камень пролетает над головой Кейкуата. Он пугается и делает так, как говорит Алпамыс. Здесь речь идет о безверии, которое превращается в веру. Когда Кейкуат (Безверие) хочет задавить Алпамыса (Волю), то Алпамыс бунтует (кидание камня из ямы есть выброс воли), заражает свой силой Безверие и перевоплощает его в Надежду и Веру.
После того, как Алпамыс съел всех козлов, Кейкуат говорит ему: «Эй, Алпамыс, ты съел всех козлов. Что мне теперь делать?» Алпамыс отвечает ему: «Вот сырнай (музыкальный инструмент) из рогов и ребер козла. Иди и играй на дороге, по которой ходят девицы. Когда они спросят у тебя, кто это сделал, ты им не говори. Скажешь только – Каракоз».
Каракоз, дознавшись у Кейкуата о своем любимом, идет к нему с Кейкуатом на спине. Если вспомнить, что Воля попала в яму после поражения, нанесенного ей Соблазном, то нетрудно догадаться, что эта бездонная яма – олицетворение стыда, сознание позора. Каракоз не может найти эту заговоренную яму, потому что безрассудству незнакомо чувство стыда, а, найдя, не может вытащить Алпамыса. Только Ум в образе богатырского коня Байшубара может вывести Волю из глубин стыда. И когда Каракоз, подойдя к яме, спрашивает: «Жив ли ты, Алпамыс? Как я смогу тебя вытащить?» – Алпамыс отвечает: «Ты не сможешь вытащить меня. Где мой конь? Только он сможет вытащить меня». Каракоз отвечает ему: «Конь твой содержится в железном доме и смотрит за ним охрана». Алпамыс отдает ей свой камзол и говорит: «Этот камзол пропах моим потом. Одень его под свою одежду и иди как диуана (юродивый) в стан своего отца».
Каракоз одевает под одежду камзол Алпамыса и идет в стан Тайшик хана. Байшубар, почуяв запах своего хозяина, разбивает железный дом и, подскакав, припадает головой к груди Каракоз. Озадаченный Тайшик хан спрашивает ее: «Кто ты? Не Алпамыс ли?». Она отвечает: «Как я могу быть Алпамысом? Ведь он в десять раз больше». Тогда Тайшик хан просит ее объездить Байшубара (Зло и Скверна всегда стремятся завоевать (оседлать) Ум). Она обещает ему и, выведя Байшубара, мчится к Алпамысу. После этого Байшубар вытаскивает Алпамыса из ямы, и происходит грандиозное сражение, в котором Алпамыс побеждает всех своих врагов и умерщвляет их. Он убивает также старуху-мыстан. Любовь и Воля одержали победу над Тьмой, Бесчестьем, Подлостью, Жестокостью. Но тут Алпамыс (Воля) попадает в другой плен – плен человеческих слабостей. Забвение Алпамысом родины, родных и близких, его любовь и дальнейшая жизнь с Каракоз есть мифологический образ человеческих слабостей.
Но в одну из ночей происходит озарение – Алпамыс видит во сне грифа. Это бедствия, которые происходят на его родине (Когда Воля сходит с дороги Чести, родину завоевывает Злоба в образе Ултана). И Алпамыс собирается в путь. Каракоз с плачем провожает его. Возвращение Алпамыса на родину очень напоминает возвращение Одиссея на Итаку. Прежние рабы стали беками (правителями). А Ултан – сын рабыни – домогается любви Гульбаршин. Он уже правит всем народом, владеет стадами, измывается над сестрой Алпамыса Карлыгаш и сыном его Джадигером. Тайное возвращение Алпамыса невидимыми нитями связано с эпизодом надевания «шапки» на голову Козы Корпеша («Козы Корпеш – Баян сулу»). Та же стыдливость, то же нежелание показать свое истинное лицо. Но несчастье родных подталкивает его, и он открывает свое истинное лицо, побеждает и убивает всех своих врагов. Теперь, вспомнив весь сюжет, попытаемся сформулировать идейное содержание «Алпамыса».
После смерти Козы, Баян и Кодара человеческая душа умерла. Жизнь ее остановилась, замерла на многие тысячи веков. Но вот вечный, неумирающий мир (человеческая душа) снова воскрес и снова потребовалась сила, достойная управлять им. И вечные хранители человеческой души, Аналык и Байбори, стали искать наследника. Сперва они усыновили Ултана – сына темной ночи. Но он был жесток и страшен. Он захватил стада Байбори (человеческую душу). С тех пор человек, оправляясь от горя, на какое-то время становится жесток и холоден, как камень. Ултан был недостоин управлять миром. И хранители души – Аналык и Байбори – двинулись в путь, к Баба Тукти Шашты Азизу – своему верховному богу просить сына, который бы смог победить воинственного Ултана и восстановить Любовь и Мир в человеческой душе. И стали они просить сына. Но Шашты Азиз вспомнил, как он однажды благословил на вечную любовь Козы и Баян, вспомнил, чем это кончилось. Смутился он и отказал им в просьбе. Но Аналык и Байбори просили, стеная, об одном и том же. И Шашты Азиз увидел, что человеческой душой завладел Ултан. И подарил он хранителям человеческой души Аналык и Байбори сына и дочь. Сын был Любовью и Волей, и звали его Алпамысом. Дочь была Святыней, и звали ее Карлыгаш. И сказал Шашты Азиз хранителям, что Алпамыс рожден для борьбы со Скверной и будет всю жизнь враждовать с богом Зла и Скверны Тайшиком. Шашты Азиз оставил их, и Аналык почуяла в своей утробе ребенка. Отбросив бренность, она насытилась мясом леопарда. И с тех пор Любовь и Воля прекрасны и вечны, и нет такого человека, который бы не склонил голову перед Любовью и Волей.
Аналык по возвращении на родину разрешилась от бремени и появился на свет великий бог Алпамыс.
Появившаяся на свет Воля тратит безрассудно хлещущую силу до тех пор, пока богиня истины не сообщает ей о ее смысле, предназначении. Отправляясь за Гульбаршин, Алпамыс седлает предназначенного ему Байшубара (Ум и Талант). С тех пор Воля и Ум родные браться. И чем умнее человек, тем сильнее его воля.
И вот Воля, оседлав Ум, помчалась к венцу – Смыслу.
Богиню смысла звали Гульбаршин. И была она в плену у бога насилия Карамана. Богиня смысла знала, что Воля, нареченная с нею, когда-нибудь догонит ее, и оставила, высекла на камне Вечную Верную Память. Алпамыс, прочитав письмо на камне и убедившись в своей правоте, помчался в бой. Караман вышел навстречу и нанес Алпамысу страшный удар палицей. И Алпамыс побежал на свою родину. С тех пор человеческой душе свойственны глубокие раздумья. Караман помчался за Алпамысом и, чтобы облегчить своего коня, сбросил свои доспехи и оружие. Алпамыс повернул назад и убил великого насильника Карамана. С тех пор стоит человеку задуматься над своей душой, как сразу же возвращаются в свои берега темные порывы души, и злоба теряет смысл. Алпамыс, убив Карамана, вызволил Гульбаршин и, женившись на ней, вернулся на родину. Так в борьбе с насилием обретается Смысл. В отсутствие Алпамыса бог Зла и Скверны Тайшик похитил человеческую душу, и хранитель души Байбори посылает Алпамыса вдогонку за Тайшиком. Тайшик видит сон и, созвав народ, просит совета, как победить Алпамыса. И вышла к нему богиня Соблазна и обещала сломить Алпамыса. Она подстерегла Волю и, напоив ее сакральным вином, принесла обесчещенную к Тайшик хану. Все царство Тьмы напало на спящую Волю, но она была бессмертна, так как хранительница души Аналык смешала ее в утробе с Вечным и Прекрасным и сделала ее Вечной и Прекрасной. С тех пор человеческая Воля неистребима и несгибаема. Она (Воля) выдерживает любые испытания.
Алпамыса кинули в бездонную яму. И здесь, очнувшись, он увидел свой позор. С тех пор человеческой душе, поддавшейся соблазну, свойственно чувство стыда.
Дочь Тайшика, богиня безрассудства Каракоз, влюбилась в Алпамыса и искала яму, но не могла найти, потому что безрассудству никогда не было знакомо чувство стыда. А нашел яму козел из стада Каракоз, который пасет бог безверия Кейкуат. Козел упал в яму, и Алпамыс съел его. Кейкуат попросил отдать козла, но Алпамыс сказал ему: «Отдавай мне в день по одному козлу, и я сделаю тебя счастливым». Кейкуат не поверил, что Алпамыс сможет когда-нибудь выйти живым из этой ямы, и кинул в него камень. Алпамыс выбросил этот камень обратно. Кейкуат испугался и стал послушен Алпамысу. С тех пор под влиянием неистребимой Воли в душе человека из пепла Безверия вечно воскресает Вера и Надежда.
Алпамыс подарил Кейкуату сырнай и послал привет Каракоз. Каракоз нашла яму, и Алпамыс дал ей свою одежду. Каракоз, одев его одежду под свою одежду, пошла в город Тайшика. Закованный Ум, разбив вдребезги железные путы, примчался к ней. И пришли они к яме, и вытащил Ум Волю из бездонной глубины Стыда. Воля, оседлав Ум, пошла войной против царства Тьмы и побила его войско. С тех пор в душе человека Ум и Воля в конце концов побеждают Зло и Скверну.
Но Алпамыс остался жить с Каракоз. Он забыл родину, родных и близких. С тех пор человеческой душе свойственны порывы безрассудства, граничащие порой с Предательством.
Однажды Алпамыса посетил сон. Во сне он увидел, как аул его захватил черный гриф. Ум и Воля вернулись на родину и увидели страшное зредище: насильник Ултан – сын темной ночи хочет жениться на Гульбаршин. Алпамыс громит Ултана и его воинов и воцаряется мир. С тех пор Злоба, стоит человеку подпасть под Слабость, сразу же восстает в душе, но под натиском Ума и Воли отступает в глубину души. Алпамыс после этого не забывает Каракоз. Раз в году он едет к ней. Человеческие слабости – вот что вынесла Воля из плена у власти тьмы.
В эпосе «Алпамыс» описан психическиймеханизм трудного возвращения к жизни омертвевшей от горя души. Человеческий дух очнулся от депрессии, возродился. И теперь впереди сложная жизнь, выход во внешний мир, что и описано в эпосе «Кобланды», представляющем третий пласт древнетюркской мифологии.
Завязка эпоса «Кобланды» традиционна – бай Тохтарбай просил у святых потомства, и просьба его была принята: Всевышний подарил ему двоих детей. Сына назвали Кобланды, а дочь Карлыгаш. Тут коротко говорится о возрождении духа, так как эта проблема уже исследована в предыдущем цикле. Эпос «Кобланды» примечателен образом двух Воль. Миф, исследовав внутренний мир человека, его «Я», вышел в мировое пространство и стал заниматься вопросами межчеловеческих отношений (две Воли в мифологии означают разные человеческие души, разные человеческие общества, миры). В эпосе «Кобланды» раскрываются тайна, психология тирании.
Кобланды взрослеет, едет к табунам отца и дружит с хранителем табунов Естемисом. Образ табуна и хранителя табуна не нов в нашем анализе, поэтому мы не будем вдаваться в подробный разбор. Однажды Кобланды услышал шум и увидел пыль какой-то битвы. Он спрашивает у Естемиса, что это такое. Естемис отвечает, что хан Коктым-Аймак устраивает состязание в стрельбе, и тому, кто собьет мишень, он отдает свою дочь. Кобланды хочет ехать и участвовать в этом состязании. Но Естемис не отпускает его. Воля просится наружу, хочет обрести смысл, а Безверие удерживает ее. Но Воля заражает своей силой Безверие, и оно превращается в Веру (вспомним аналогичный образ Кейкуата в эпосе «Алпамыс»). Кобланды едет на состязание и выигрывает его. Но тут из небытия появляется Красный великан и посылает привет: «Пускай Кобланды сперва победит меня. Только тогда сумеет он взять красавицу Кортку!» Красный великан – бог тщеславия и гордыни. И его надо победить. Кобланды приходит сразиться с Красным великаном, но бог гордыни протягивает ему свою ногу: «Поборись сперва с моей ногой!» Кобланды набрасывает на ногу Красного великана веревку и волочит его по земле. Долго он скачет по горам, разбрасывая останки Красного великана. Воля победила Тщеславие и Гордыню и обрела Истинный Смысл, Истинную Цель.
После этого бог Коктым Аймак отдает свою дочь за Кобланды. Он также отдает много сокровищ и приданое. Тогда Кобланды говорит ему: «Много ты сокровищ дал в приданое своей дочери. А мне, что ты мне даешь?» Коктым Аймак отвечает ему: «Сын мой, над головой твоей плывут четыре тучки. Дарю их тебе. Летом и зимой, перед лицом врага они будут охранять тебя».
Коктым Аймак – бог, благословляющий Волю к подвигам. И пока есть четыре тучки в мире, Подвиг всегда благосклонен. Кобланды со своей невестой едут на родину. По дороге им встречается табун, и Кортка, указав на сивую кобылу, говорит Кобланды: «Конь, достойный ходить под твоим седлом, находится в утробе этой кобылицы. Возьми ее, эту кобылицу. Если надо – отдай меня взамен». Кобланды выпросил кобылицу. Кобылица ожеребилась и родила жеребца – Тайбурыла. Кортка пестовала его: «В меру купала в лучах солнца, поила через тростинку, кормила волшебным кормом».
В это время появляется кызылбашский хан Казан и берет силой два города ногайлинцев – Кырлыкала и Сырлыкала. И в одном городе он помещает своих беков, а другом – своих палачей. Богатырь Караман идет войной на Казан хана и уговаривает Кобланды принять участие в этой войне. Кобланды внимает его словам и посылает за конем. Но Кортка отсылает гонца обратно, сказав: «Тайбурыл еще не готов. Чтобы он стал настоящим тулпаром, надо ждать еще сорок три дня. Пусть Кобланды откажется от этого похода». Кобланды по возращении гонца говорит Караману: «Не вини меня, конь мой не готов к походу». Караман отвечает ему: «Что будет с нами – мужами, если мы каждый поход будем обсуждать со своими женами? И тот, кто советуется с женщиной, не стал ли сам женщиной?» Кобланды мчится в аул, чтобы наказать жену. Кортка, увидев разгневанного Кобланды, заплакала от страха. Потом, оправившись, показала ему Тайбурыла во всей его красоте (Смысл, призвав Ум, осадил Волю, разгневанную неправым гневом).
Кобланды, увидев красавца-коня, забыл о своем гневе. Оседлав Тайбурыла, он двинулся в путь.
Из антагонизма между Корткой и Караманом следует, что Караман – десакрализованный бог Ложной чести (Смысл может враждовать только с Бессмыслицей и Ложной честью). А города Кырлыкала и Сырлыкала (отбросим факт завоевания этих городов Казан ханом, так как это наслоение, возникшее во времена борьбы с Ираном), являются олицетворением Истинной чести, потому что человеческая воля, подпав под власть Ложной чести, может разрушить только Истинную честь. Венец пути Кобланды – красавица Кортка, то есть обретение Волей Смысла. На этом человеческая воля должна остановиться, ибо смысл есть конечный пункт всякого искания. А идти войной на Казан хана и завоевывать города Кырлыкала и Сырлыкала не было никакой необходимости.
Кобланды двинулся в путь, и сестра, и мать, жена с плачем провожают его. (Воля, погружаясь в бездну Ложной чести, прощается со своей сущностью – Смыслом, Совестью, Изначальностью). Кортка сумела вложить в коня огромный смысл (Мудрый Смысл дарит Воле Выносливый ум, так как Воля рано или поздно должна возвратиться к своему дому. Выносливый Ум приведет Волю к этому). Кобланды на много дней обогнав Карамана, берет боем город Сырлыкала и становится лагерем на высокой горе Каскырлы. Поспевает Караман, но не сумев взять Кырлыкала, просит помощи у Кобланды. Они объясняются. Кобланды говорит Караману: «По-твоему, я ведь женщина. Ты хочешь, чтобы я сломил этот город. Разве пристало женщине брать города?» Караман, обидевшись, уходит. Кобланды догоняет его и соглашается сломить город Кырлыкала. Он на своем Тайбурыле перепрыгивает через семь стен города, и происходит сражение, где Кобланды убивает Казан хана и громит его войско. Так, Воля, вняв совету Ложной чести, растоптала, разгромила города Истинной чести. Вместе с падением Истинной чести деградация и извращение Воли переходят границы «Я», то есть человеческая Воля, убив Истинную честь в себе и сделав первый шаг по пути бесчестья, не может остановиться и выходит в мировое пространство, где сталкивается с чужой Волей и где зарождается Тирания одной Воли над другой.
Караман (бог Ложной чести) после разгрома и грабежа двух городов приходит к Кобланды и говорит ему: «Ты могуч! Ты велик! Но я в этой битве не успел коснуться врага своим копьем. Рядом есть город хана Кобикти. Едем туда. Захватим его табуны (!). Мне хочется напиться крови хана Кобикти». Табуны именно чужие, именно хана Кобикти. А табуны, как было сказано раньше, – олицетворение человеческой души. Таким образом, Ложная честь толкает Волю (Кобланды) к еще большему бесчестью, говоря о возможности захвата чужой души и власти над нею. И Кобланды… едет. Было бы неправдоподобно, если бы Кобланды не поехал грабить Кобикти хана. Самое страшное – падение истинной чести – свершилось. А попытка захвата чужой души есть естественное следствие вышеназванной причины. Под утро Кобланды и Караман достигают цели и угоняют табуны, но конь Кобикти хана Тарлан убегает в город. Ни конь Кобланды, ни конь Карамана не смогли догнать Тарлана. Разгадка этого символического образа такова: Неправый Ум (Тайбурыл) и Неправая Воля (Кобланды) никогда не смогут постичь, догнать Правый Ум и Правую Волю. Неправому Уму и Неправой Воле никогда не понять порывы Правой Воли.
Кобикти хан, почуяв врага, седлает Тарлана и мчится за Кобланды и Караманом. Он догоняет их и происходит бой, где Кобикти хан пленяет обоих богатырей. Это значит, что ни одна Воля не властна ни над какой другой. (Поражение и пленение Кобланды и Карамана есть сакральный образ равенства всех Воль).
По возвращении Кобикти хан отдает пленных своей дочери Карлыге и наказывает ей бросить их в подземелье.
Но здесь Карлыга влюбляется в Кобланды. Она приходит в подземелье и говорит: «Если я вас отпущу, вспомните ли вы меня потом, или же будете хвастать, что сумели сами выйти из подземелья?» Караман соглашается: «Только позволь, и я сбегу». Кобланды гневается на него. Он непримирим. Он грозится уничтожить царство Кобикти и посадить Карлыгу, как говорится в эпосе, «позади седла», то есть пленить ее. Сущность Ложной чести вскрывается в борьбе двух Воль. Сущность эта – иллюзорность. Быстрое отречение Карамана от своих правил и есть сакральный образ иллюзорной сущности Ложной чести. А человеческая воля, раз выйдя на путь тирании, несгибаема и неистребима в своем стремлении. Угроза закованного в цепи Кобланды есть образ неистребимости жажды власти над чужой душой. А Карлыга – слабая сторона Правой Воли. И она, ужаснувшись угроз Кобланды, подчиняется ему. Она предает своего отца, подсказывает, каким путем его можно убить. После этого богатыри выходят из подземелья и снова угоняют табун. И снова конь Тарлан убегает в город. Карлыга обманывает отца, укладывая его спать, а сама едет за Кобланды и Караманом. Через некоторое время Кобикти хан, проснувшись, пускается в погоню за беглецами.
Караман просит Кобланды подарить ему Карлыгу. Кобланды отдает. И вдруг внезапно захромал Тайбурыл. Вчерашний друг Караман и многочисленное войско уходят, а Кобланды остается один. И его посещает провидение в образе старика, который сообщает батыру, что его родина захвачена врагами. Бог зла Алшагир хочет взять в жены Кортку. (Когда Воля под влиянием Ложной чести захватывает чужую душу, тогда душу, из которой исходит сама Неправая Воля, захватывает бог зла. То есть Неправая Воля, опустошая чужую душу, опустошает самое себя. И тогда Ум Неправой Воли начинает хромать. Это образ нравственного потрясения. А нравственное потрясение является следствием двух причин: первая – созерцание несчастья, скорби, унижения поверженной Правой Воли, вторая – захват богом зла родины Неправой Воли).
К покинутому Кобланды возвращается Карлыга и напутствует его. Кобланды едет на родину. По возвращении он видит разоренный край, пленный народ, поруганную честь. Видит сестру на службе у врагов, отца и мать, из которых Алшагир сделал рабов. Начинается трудная война за восстановление чести. В этой битве мы встретим, кроме Кобланды и Алшагира, многих других героев, ушедших в свое время со сцены. Тут и Карлыга с Караманом (оба они воюют на стороне Кобланды), и Аганас с Тоганасом (сыновья когда-то убитого Красного великана) и Биршимбай – любимый брат Карлыги, воюющий на стороне Алшагира против Кобланды, и многие другие. Кобланды и его друзья бьют, крушат всех. Но вот на поле боя выходит Биршимбай, и начинается невиданное сражение. И нет такой силы, которая смогла бы остановить Биршимбая. Он колет своим копьем и Кобланды, и Карамана, и Карлыгу, и богатыря Орака. Карлыга вынуждена идти к своему брату с непокрытой головой. Она плачет, жалуется на Кобланды. Биршимбай жалеет ее, верит ей. Они скачут вместе, и Карлыга, немного отстав, разит брата копьем в затылок и убивает его.
Смысл этого эпизода: Неправая Воля, потрясенная своим насилием, стремится обратно на родину (в свое «Я»), разоренную самой Неправой Волей.
А что стало с Карлыгой – со слабостью, которая из любви к Кобланды и страха перед ним убила и Волю, и Прекрасное своей души? Кобланды оставил Карлыгу. И много лет она ждет его, раскинув свой шатер на его пути. Но Кобланды ни разу не слез с коня, не отведал ее угощений. И однажды, когда племянник Кобикти Шошай хан пошел войной на Кобланды, Карлыга выступила на его стороне против Кобланды. Во время битвы Карлыга ударом копья ранила Кобланды и ссадила его с коня. Но подходят друзья Кобланды и громят Шошай хана. Кортка наказывает своему сыну Букенбаю привести Карлыгу пред очи отца. Она просит его: «Не убивай ее, она много помогла твоему отцу. Только приведи ее и все».
Букенбай в короткой схватке побеждает Карлыгу и приводит ее к отцу. Кобланды, поняв свою ошибку, прощает ее и женится на ней. Но перед помолвкой происходит объяснение. Карлыга говорит Кобланды: «Я полюбила тебя с первого взгляда. И помогла убить родного отца. Для кого я это сделала? Для тебя одного. Но ты не оценил этого. Потом, в войне с Алшагиром, когда вы все стояли, склонив головы перед непобедимым Биршимбаем, кто помог сломить его? И я убила его, моего единственного, ненаглядного брата! Для кого я это сделала? Опять же, для тебя одного. Но ты и этого не понял. Я ни о чем не жалею. Я отомстила тебе за все. Вот я стою перед тобой. Руби мою голову, если сможешь!».
А Кобланды ответил ей: «Ты убила ради меня своего родного отца. Ты убила ради меня своего ненаглядного брата. Кто тебе роднее? Твой родной отец, твой родной брат, или я — пришелец? Ты предала своего отца и брата, и хочешь, чтобы мы тебе поверили!». И красавица Карлыга упала на колени перед Кобланды.
Итак, сформулируем идею эпоса «Кобланды». Всевышний подарил богам Тохтарбаю и Аналык сына Кобланды и дочь Карлыгаш, и в который уже раз в душе человека возродились Воля, Любовь, Подвиг и Героизм. Кобланды повзрослел и пошел к табунам своего отца. Табуны стерег Естемис – бог Безверия. Однажды Кобланды услышал шум и спросил о его причине. Естемис ответил: «Это бог, благословляющий подвиг, Коктым Аймак выдает свою дочь Кортку и устраивает состязание». Кобланды захотел принять участие в соревновании, но Естемис – бог Безверия не отпускает его. Кобланды был настойчив. И, наконец, Естемис благословил его. Кобланды помчался в царство Коктым Аймака и победил. Но на пути Кобланды (Воли) к Смыслу встает Красный великан – бог Тщеславия и Гордыни. Воля, только преодолев Безверие и убив Гордыню, обретает Смысл. Из всех чувств человека лишь Воля и Любовь, Подвиг и Героизм имеют смысл.
Коктым Аймак дал много сокровищ в приданое своей дочери, одарил Кобланды. С тех пор подвиг благословенен. И нет такого человека, нет такого народа, который бы не склонил голову перед Подвигом и Самопожертвованием.
Кобланды, взяв свою невесту, вернулся на родину. Любовь и Воля обрели Смысл. И Кобланды должен был на этом остановиться. Но тут пришел из небытия бог Ложной чести Караман и стал уговаривать Кобланды идти войной на города Кырлыкала и Сырлыкала, которыми правил Казан хан. Караман умолчал, что за стенами этих городов хранится Истинная честь. Караман сумел настроить Кобланды против Кортки, и, презрев советы жены, Кобланды, оседлав Тайбурыла, двинулся в поход. С тех пор голос Ложной чести так сладок для уха и так будоражит сердце. С тех пор Воля идет на поводу у Ложной чести. Но при этом она имеет и другого поводыря: Выносливый Ум в образе Тайбурыла, взращенный Мудрым Смыслом. И выносливый Ум рано или поздно приведет Волю, ставшую на неправый путь к Истинной чести.
После разгрома городов Истинной чести Караман пришел к Кобланды и предложил напасть на Кобикти хана. И Кобланды, вняв его словам, продолжил свой позорный путь. С тех пор Воля, внявшая голосу Ложной чести, становится Неправой и, убив в себе Истинную честь, обретает преступное желание захватить чужую Душу и властвовать над ней.
Кобланды с Караманом угоняют чужой табун, но конь Кобикти хана Тарлан бежит в город, к своему хозяину. Ни Кобланды, ни Караман не могут догнать быстрого как птицу Тарлана. С тех пор Неправая Воля и Неправый Ум никогда не могут постичь тайны Правой Воли, никогда не могут понять тех порывов, которые владеют Правой Волей. Кобикти хан догнал и пленил Кобланды и Карамана. С тех пор в честном бою ни одна Воля не может победить ни какую другую Волю. Все Воли равны.
Кобикти хан отдал пленных своей дочери Карлыге и наказал бросить их в подземелье. Карлыга влюбилась в Кобланды и, придя однажды в подземелье, предложила устроить побег. Караман сразу же согласился, отрекшись от своих прежних планов. В пору трудных испытаний Ложная честь показывает свое истинное лицо. А Кобланды был несгибаем. Он грозился разгромить все царство Кобикти и пленить весь его народ. С тех пор Неправая Воля неистребима в своем желании властвовать над чужой душой. И даже будучи побежденной, она продолжает жаждать власти над чужой душой. Карлыга испугалась его угроз и стала его рабой. Она предала своего отца, указав слабое место в его кольчуге. С тех пор Неправая Воля только с помощью лазеек и слабостей побеждает и убивает Правую Волю и захватывает чужую душу, в которой нет Воли.
Караман попросил у Кобланды Карлыгу и, взяв ее, ушел со своим войском. Конь Кобланды внезапно захромал, и Кобланды остался один. С тех пор Ум, который служит Неправой Воле, начинает хромать и таким образом избавляется от Ложной чести.
Кобланды, приехав на родину, видит, что она разорена дотла. Бог зла в отсутствии Кобланды покрыл пеплом и кровью его родину. С тех пор Воля, встав на неправый путь и опустошая чужую душу, на самом деле опустошает самое себя. Кобланды решил изгнать бога зла из своей земли. И началась великая битва. Кобланды победил в этой войне. С тех пор Неправая Воля, ужаснувшись своего насилия, возвращается на Правый путь и в огромной битве и через страшные жертвы обретает честь и первоначальный Смысл. Кобланды, вернувшись на родину, забыл Карлыгу. Прошло много лет бесплодного ожидания, отчуждения, ненависти и борьбы, прежде чем они объяснились, поняли и простили друг друга. После этого они поженились. С тех пор Воля, после многих ошибок потеряв и в трудной битве вновь обретя Честь, Смысл, скрепляет себя узами родства со слабостями когда-то разгромленной и опустошенной ею же чужой души, и эта слабость чужой души становится ее совестью. И стоит только Воле захотеть власти над чужой душой, как эта совесть укорит ее собой, своим бесчестьем, напомнит о Великой и Неправой битве, и о Великих и Прекрасных воинах, погибших в этой битве. И Воля навсегда отрекается от этого кровавого пути.
* * *
Так завершается третий виток спирали… Конечно, изложенный материал далеко не исчерпывает содержание проанализированных эпосов. Это лишь небольшая часть знаний об эволюции человеческого духа (и мира вообще), вложенных в тексты их создателями. Кроме того, эпическое наследие казахов не ограничивается сказаниями «Козы Корпеш – Баян сулу», «Алпамыс», «Кобланды». В традиционной культуре такому же анализу подвергались десятки других эпосов, содержащих другие аспекты и пласты древнего знания. Бесконечно восхождение человеческого духа, и так же богат и неисчерпаем мир казахской культуры, переданный нам нашими предками.
P.S. Представленная вниманию читателей работа была написана мною в 1979 году во время учебы в КазПИ имени Абая. Впервые она была опубликована в сокращенном виде в газете «Горизонт» в 1995-96 годах под названием «Казахский эпос: Человеческий дух в поисках изначального смысла». Теперь, когда прошло четверть века, я вижу не только недостатки, но и достоинства этого студенческого исследования. Они связаны с тем методом исследования, герменевтическим принципом, который был использован. Именно так мои учителя (музыканты, шаманы, суфии и басмачи, отсидевшие срок в сталинских лагерях) толковали и казахский фольклор, и сказки «Тысяча и одной ночи». В статье мне удалось передать примерно 5% той информации об эпосе, которую я слышал в детстве.
Сейчас, когда для нас открылся доступ к западной литературе, можно сказать, что традиционный казахский метод интерпретации текстов близок к юнговскому: персонажи представляют олицетворение тех или иных психических комплексов, архетипов сознания, тех или иных сил человеческой души. Возникает вопрос: на сколько веков (или тысячелетий) традиционная восточная мудрость опередила развитие западной психологии?
Казахская традиция не просто связывает макрокосм и микрокосм: произошедшее в сознании на уровне идей и чувств определяет космогонию, устройство мира. И еще одна особенность нашего эпоса, традиционной его интерпретации, нашей культуры стала очевидной для меня с годами: нравственность, честь, совесть, сострадание в кочевой традиции признаются выше всего. Они изначальнее бытия. «Чужая слабость, чужая беззащитность становятся твоей совестью». Если бы этим императивом руководствовалось человечество в своем развитии…К сожалению, в мировой истории победили безжалостные народы-хищники, у которых чужая слабость вызывает желание добить, растоптать.
На нашем сайте казахский эпос анализируется в разных аспектах. например,
статья С. Кондыбая «Три жизни Кобланды» на казахском языке посвящена истории эпоса, трансформациям эпоса и образа главного героя.
в исследовании З. Наурзбаевой «Мифоритуальные основания казахской культуры» рассматривается идея эпического батыра как тотема, жертвоприношение тотема на примере эпоса «Алпамыс».
«Культурологический комментарий для изучающих эпос «Кобланды» З. Наурзбаевой объясняет мифологические мотивы в первых 300 строчках классического варианта эпоса. См. также статью З. Наурзбаевой «Мифологические мотивы в Байганинском варианте эпоса «Кобланды»
Шынымен, бұл талдау ғылыми тұрғыдан қазіргі қазақ әдебиеттануындағы мәтіндерді талдау тәсілдерінен анағұрлым ілгері. Таласбек Әсемқұлов осыдан былай, мен үшін жаңа есім.