Серикбол Кондыбай

Шумер и уральцы

Энки и Нго. Намму и Нум. Великие Матери. Умай. Жамби. Пророк Ной. Утка. Лодка. Нукуз. Эней

Альфа-гиперборейцы и Бета-гиперборейцы.

Мы уже говорили, что первоначальная гиперборейская общность распалась, по меньшей мере, на четыре ветви. Если Альфа-гиперборейцы представляли протошумеров, то Бета-гиперборейцы были протоуральцами. Эти две ветви мы хотели бы рассмотреть отдельно от других, т.к. одно-два важных сходства сохранились в языке и мифологии этих двух групп.

Альфа-гиперборейцы (протошумеры) двигались в 6-5 тыс. до н.э. с Кавказа на юг. Они перевалили через горы Армении, Ирана и Курдистана, и от истоков Тигра и Еврата, двигаясь по их течению, достигли устья двух рек Месопотамии. Они, ассимилируясь с местными неолитическими племенами, участвовали в образовании шумерского этноса и цивилизации.

Бета-гиперборейцы (протоуральцы) мигрировали от ареала Куры и Аракса на север. По западному побережью Каспийского (Хазарского) моря они достигли устья Едиля-Волги (слово Енг), освоили средний и нижний ареалы междуречья Волги и Урала, откуда достигли южных отрогов Уральских гор. Протоуральский этнос возник в один из периодов 6-5 тыс. до н.э. в результате смешения Бета-гиперборейцев с местным населением региона Уральских гор и междуречья Волги и Урала. Таков первоначальный маршрут двух групп, двигавшихся в противоположных направлениях. Теперь же остановимся, пусть коротко, на некоторых аспектах истории этих групп в «пунктах назначения».

Альфа-гиперборейцы – протошумеры

«С ошеломительной внезапностью… в Шумере – этом маленьком илистом садике… вдруг возник целый синдром, образовавший зародыш высокой цивилизации» (Дж. Кэмпбелл).

Исследователи относят возникновение первых шумерских поселений на юге Месопотамии к периоду не позднее 6 тыс. до н.э. Это не соответствует нашей датировке миграции гиперборейцев. Однако неизвестно, идет ли речь в названный период о действительно шумерской культуре или о дошумерской местной культуре[1], поэтому мы пока оставим это противоречие во временных показателях. О том, что протошумеры (Альфа-гиперборейцы) не являлись автохтонным населением, говорится достаточно часто, например, «судя по скудным лингвистическим и топонимическим данным, шумеры не были автохтонами страны, однако они населяли ее уже в 5-м тыс. до н.э.»[2]. Указывая временные рамки миграции, мы исходили из этих данных.

Приведем слова, отражающие мнения исследователей о тайне шумеров: «Отчего же в таком случае общественное мнение так мало осведомлено о шумерах? Возможно, причина заключается в том, что для канонической науки остается полной тайной сам источник этой цивилизации. В книгах по истории авторы лишь упоминают о появлении шумеров, не говоря об их происхождении, как будто бы дальнейших разъяснений и не требуется. «Много уже написано о том, откуда появился шумерский народ, но до сих пор никто этого не знает»[3]. Накопившиеся вопросы открывают путь к поиску не где-то в в тумане грез, а в конкретном историко-географическом пространстве цивилизации, предшествовавшей, ставшей наставницей шумеров.

В археологическом плане выделяют следующие три слоя (периода) шумерской цивилизации:

Первый период – до прихода протошумеров в этот регион – неолитические, энеолитические культуры Эль-Обейды (конец 6 тыс. до н.э.- первая пол. 4 тыс. до н.э.) на юге и Хассуна (7-6 тыс. до н.э.) на севере Ирака[4]. Если первоначальные периоды (конец 6 тыс. до н.э.-середина 5 тыс. до н.э.) этих культур схожи, то культура Эль-Обейды, охватившая в середине 4 тыс. до н.э. Северную Месопотамию, усвоила затем некоторые черты существовавшей до того в этом регионе культуры Халафа. Древнейшие археологические слои шумерских городов Ур, Урук, Эриду возникли в эту эпоху. Влияние этой культуры прослеживается в памятниках материальной культуры от Ливана и до Средней Азии, северо-запада Ирана и Южного Кавказа.Стоит отметить, что именно культура Эль-Обейды лежит в основе материальной культуры Шумера.

Второй период – энеолитическая культура Урука (4 тыс. до н.э.). Третий период – Джемсет-Наср. Если в периоды культур Эль-Обейды и Урука (5-4 тыс. до н.э.) начал распространяться протошумерский язык, то население Джемсет-насра полностью говорило на шумерском языке. Так постепенно Альфа-гиперборейцы распространились по всей Месопотамии, ареал их обитания на юге достигал побережья Персидского залива, а на севере – местоположения современного Багдада. Шумеры представляли этническое большинство в этом регионе вплоть до последних веков 3 тыс. до н.э.

В 3 тыс. до н.э. (время, называемое «протописьменным периодом») на земле Шумера (Субера) сформировалось классовое общество, а затем и государство. Промежуток между 2700-2300 г. до н.э., когда возникла настоящая письменная традиция, относят к периоду первой династии. В этот период возникли многие города, они были центрами обширных храмовых хозяйств.

С антропологической точки зрения шумеры представляли средиземноморскую и кавказскую расу большой европеоидной расы. Т.е. наш тезис «протошумеры – кавказцы» не противоречит данным антропологии, которые побуждают искать корни шумеров на севере, т.е. на Кавказе.

Что можно сказать о шумерском языке? Установившейся концепции на этот счет нет, исследователи предпочитают не выдвигать новые идеи, а опровергать уже имеющиеся. Приведем две цитаты. Первая: «Шумеры говорили на языке, родственные связи которого с другими языками еще не установлены. Попытки доказать родство шумерского с тюркскими, кавказскими, этрусскими или другими языками не дали сколько-нибудь положительных результатов»[5]. Вторая: «Несмотря на большое количество исследований, лингвисты не могут найти на современной лингвистической карте ни одного языка, с которым можно было бы доказательно связать шумерский язык. Советский востоковед И.М. Дьяконов приходит к выводу, что на современном уровне знаний шумерский язык следует считать изолированным, а родство с каким-либо другим языком неустановленным»[6]. Несмотря на категоричность подобных заявлений, само существование «кавказских», «тюркских», «этрусских» гипотез, находящихся в рамках нашей «гиперборейской» гипотезы, вселяет надежды. Мы полностью поддерживаем концепцию о родственности – пусть не прямой – тюркского и шумерского языка, у истоков которой стоит О. Сулейменов[7]. Наш метод сравнения не опирается только лишь на языковую структуру, т.к. первоначальный гиперборейский язык в результате распространения в разных направлениях, смешения с местными языками может превратиться в совершенно новую языковую систему. Поэтому действительно не стоит искать абсолютно родственные шумерскому языки. Для нас главное – выявить внешнее, а также смысловое и функциональное соответствие (или несоответствие) имен и понятий шумерской мифологии именам и понятиям других мифологических традиций.

Во времена шумерской Третьей династии (ХХІІ-ХХІ вв. до н.э.) был унифицирован пантеон богов шумерской мифологии. Во второй половине 3 тыс. до н.э. в Месопотамию стали проникать древние семитоязычные племена – аккадцы. Они осели в северной части шумерской территории, около 2400 г. до н.э. построили город Аккад, позднее северные районы Шумера (но не севернее современного Багдада) стали называться Аккадом. Ближе к концу 3 тыс. до н.э. началось смешение шумеров и аккадцев, так что в первой пол. 2 тыс. до н.э. они стали единым народом (который в науке принято называть аккадским, но не шумерским). В Месопотамии шумерский язык оставался языком науки и религии до ІІ-І вв. до н.э. Шумеры являются создателями самой древней письменной традиции, называемой сейчас клинописью. У нас нет необходимости разбирать позднюю историю шумеров, поэтому мы ограничимся приведенными данными.

Вехи на пути миграции

Бета-гиперборейцы – протоуральцы. К уральским языкам в настоящее время относятся языки финно-угорских и самодийских народов. Они разделяются на две основные ветви. К финно-угорским языкам относят финский, эстонский, карельский, ижорский, мордовский, марийский, коми, удмуртский, угорский (ханты, манси, венгерский), саамский языки, а к самодийским языкам – языки ненцев, энцев, нганасан, селькупов. Эти языки, кроме венгерского, распространены в лесо-тундровом поясе Северной Евразии, т.е. на значительном удалении от Юго-Западной Азии, где была локализована цивилизация Шумера. С исторической точки зрения никакого сходства или преемственности между этими двумя языковыми средами вроде бы быть не может. Однако следует отметить, что установление на мифо-лингвистическом уровне шумеро-уральских параллелей открывает возможность для разрешения историко-географических противоречий. Существует несколько значимых для нашей темы моментов, касающихся этих языков.

Во-первых, генетическое родство уральских (финно-угорских, самодийских) языков с индоевропейскими, алтайскими (тюркскими), дравидскими, юкагирским языками, входящими в восточный нострат. Особенно важно для нас сближение уральских < алтайских (тюркских) > дравидских языков.

Во-вторых, существование прежде гипотез о балтийской, среднеазиатской, волжско-окинской прародине протоуральцев, которые считаются опровергнутыми современными данными. Постановка проблемы таких генетических и географических связей, само существование гипотез о подобных временно-пространственных привязках открывает возможность искать глубинные корни протоуральцев на юге, точнее, на Южном Кавказе.

Согласно наиболее распространенной среди исследователей концепции, единый протоуральский язык существовал в 6 тыс. до н.э., на рубеже 5-4 тыс. до н.э. он распался на протофинно-угорский и протосамодийский языки. Таким образом, можно говорить о существовании протоуральского единства в 5 тыс. до н.э. Протофинно-угорский язык сохранял свою целостность до конца 3 тыс. до н.э., когда он распался на финно-пермский и угорский. В указываемый период носители этих языков начали расселяться в районе Уральских гор и к западу от них. Распад протоугорского языка относят к середине 1 тыс. до н.э., протофинно-балтийского – к первым векам н.э., пермских языков – к ҮІІІ в.[8] Финно-угорским языкам, как и тюркским, свойственны сингармонизм и агглютинация.

Для нашей темы более актуальны восходящие к протоуральскому самодийские языки – ненецкий, энецкий, нганасан и селькупский. Самодийские народы в настоящее время проживают в Архангельской (Ненецкий округ), Тюменьской (Ямал-Ненецкий округ), Томской и Красноярской (Долган-Ненецкий округ) областях России. Некогда часть самодийцев обитала в Южной Сибири, на Саянском плато, но она была ассимилирована местными тюркскими народами. По мнению большинства исследователей, древней родиной самодийцев является Южная Сибирь, в 1 тыс.-начале 2 тыс. н.э. они несколькими этническими волнами мигрировали в направлении современных территорий обитания. Целостность протосамодийского языка, как считается, была нарушена уже в начале н.э. во время обитания на Саянах и прилегающих территориях.

Итак, мы приступаем к теме сходства между шумерами и протоуральцами, которые разделены во времени и пространстве, и в ортодоксальной науке не считаются родственными ни в языковом, ни в историко-культурном аспекте. Само существование этих сходств требует пересмотра устоявшихся в науке концепций.

***

Шумер и протоуральцев сближают мифологические слова (понятия и имена). Таких слов немного (честно говоря, мы не пытались составить полный перечень), однако даже эти немногочисленные примеры указывают на существование древнейших связей.

Имена Намму и Энки ведут нас от древнего Шумера на юге к современным самодийским народам Крайнего Севера. Казалось бы, с точки зрения современной исторической науки не может быть ничего общего между шумерами и самодийцами, нет никакой возможности говорить о их контакте, тем более, о родстве. А если сходства все-таки обнаружатся? Одним росчерком пера они будут объявлены случайностью. Уровень современных знаний дает возможность опровергнуть гипотезу о их родстве, общем истоке с опорой на различные доводы. Однако «случайных совпадений» становится все больше, так что поневоле возникает мысль о их неслучайности. Тем не менее, для того, чтобы утверждать о существовании некоей закономерности, являющейся реальной основой «случайностей», необходимо системное, логически выстроенное обоснование.

Выдвинутая Олжасом Сулейменовым в середине 1970-х концепция о тюрко-шумерских лексических сходствах стала манифестом, в котором была поднята проблема древнего родства. Ортодоксальная наука не приняла этот вызов, он остался без отклика в густой чаще официальной лингвистики, археологии и культурологии. Однако он получил поддержку среди тюркских, прежде всего казахских исследователей (не столько профессионалов6 сколько любителей), попытавшихся вдохнуть новую жизнь в языкознание и историю, заново поднять эту проблему в в 90-х. Для казахской советской интеллигенции, сформированной в убеждении о неисторичности родной нации, априорной ущербности кочевой культуры, настоящей сенсацией стала «гипотеза о шумеро-тюркских параллелях», указавшая на родство тюрков с шумерами, первыми в истории человечества изобретателями письменности. Однако эта гипотеза так и не обрела своей методологии, ограничилась простой демонстрацией словарных сходств.

Теперь, чтобы доказать неслучайность отдельных сходств, настало время рассмотреть все эти сходства вместе, на одном уровне, в сравнении с археологическими, языковыми, мифологическими материалами. Чтобы наконец решить эту проблему, необходимо рассматривать не только шумеро-тюркские сходства, но и сравнивать параллельно шумерский и самодийский, шумерский и финно-угорский, а также и другие материалы.

Сходства между финно-угорской и шумерской мифологией можно увидеть благодаря некоторым понятиям и образам.

Мы обнаружили всего лишь две-три шумеро-самодийские параллели, однако они выявляют фундаментальнейшую связь, преемственность. Например, Намму и Энки в шумерском мифе имеют параллелью самодийские образы, называемые Нум и Нга. Очевидно фонетическое сходство, т.е. имена близки друг другу внешне: Намму > Нум, Энки > Нга. Такое внешнее сходство, взятое само по себе, может быть случайностью. Поэтому следует поискать другие совпадения, и они действительно обнаруживаются.

Шумерская мифология	Самодийская мифология
Намму Мать-богиня, праматерь, «мать, создающая небо и землю», «мать, давшая жизнь всем богам» (это постоянные эпитеты Намму).	Нум (Ном, Ноп, Нуп) Нум – верховный бог, творец-демиург, создавший мир (землю), животных и людей.
Энки Владыка Абзу (подземного мирового океана пресных вод), а также всех вод на поверхности земли.	Нга (Нго, Нгуо) Второй из главных богов, дуалистический противник Нума, фактически также верховный бог, но ему придан характер владыки «нижнего мира».

Как видите, шумерским Намму и Энки соответствуют самодийские Нум и Нго. Намму и Энки – связанные между собой персонажи, таковы и Нум и Нго. В конкретном мифе связь Намму и Энки – это отношения матери и сына, а Нума и Нго – двух братьев. Однако это не первоначальные гиперборейские представления, а дуалистические представления, возникшие позднее, в конкретной культурной традиции, в урало-сибирской среде патриархального родо-племенного общества, поэтому данное расхождение кажется незначительным.

У ряда народов, проживающих на севере Евразии – самодийцев, кетов, тунгусов, угорцев, тюрков Саяно-Алтая – сформировался общий космогонический, антропогонический мотив[9]. Возможно, его следует отнести к 3-2 тыс. до н.э. Основная структура этого мифологического микросюжета устойчива, единообразна, однако в разных языковых, диалектных средах существует множество его вариантов, отличающихся небольшими деталями. Приводить эти варианты, имеющие лишь небольшие отличия, означало бы повторяться, поэтому мы остановимся на простом варианте общего для этих народов мифа. Итак:

«В начале не было ничего, все занимало безграничное пространство первородных вод (океана). Главный бог (творец-демиург) в облике утки нырнул под воду и достал со дна зародыш земли – кусочек грязи (глины, ила), затем превратив его в большую землю». Во многих вариантах демиург не одинок, это два брата (две утки), в соответствии с условиями дуалистического мифа один из них создает «хорошую землю», а другой – «плохую землю».

«Создав землю, главный бог затем создал из глины животных и людей». В дуалистическом варианте животных и людей создают два бога, один из них создает «хороших» животных, а второй – «плохих». Один наделяет человека душой, а второй делает его подверженным болезням и смерти. Самодийские Нум и Нга являются персонажами именно такого мифологического сюжета[10]. Опираясь на эти немногочисленные сведения, мы можем, тем не менее, провести параллель между шумерскими и самодийскими мифологическими образами.

Таблица образно-функциональных сходств:

Шумерская мифология	Самодийская мифология
Намму 1. Намму – мать-богиня, праматерь, «мать, создающая небо и землю», «мать, давшая жизнь всем богам». 2. Намму связана с подземными водами. 3. Намму в Абзу (в океане подземных вод) создает людей из глины.	Нум (Ном, Ноп, Нуп) 1. Нум – верховный бог, творец, создавший мир (землю), животных и людей. 2. Нум в облике утки достает со дна вод зародыш земли. 3. Нум создает из глины людей.
Энки 1. Энки – владыка Абзу (подземного мирового океана пресных вод) и всех вод на поверхности земли, т.е. он владыка нижнего мира. 2. Энки создает из глины человечество, животных и дает им души.	Нга 1. Нга – повелитель нижнего мира (в ненецком варианте). Нырок Нга (как и Нума) в облике утки можно рассматривать как знак его связи с водой. 2. Нга (вместе с Нумом) создает из глины людей и животных.

Шумерский Энки – владыка Абзу (Энгурры) – подземного мирового океана пресных вод[11], Нга же, плавая по первичным водам, достает со дна вод зародыш земли[12].

Итак, наряду со сходством имен есть возможность указать два-три мифологических образно-функциональных сходства. Это уже не случайность, а показатель реальной шумеро-самодийской преемственности. Есть и другое сходство, которое можно назвать главным. Этимология имен позволяет реконструировать первоначальный, общий гиперборейский характер шумеро-самодийских образов. Эта реконструкция возможна лишь благодаря «чтению» знака абак.

***

Знак абак состоит из круга и точки (об этом подробнее в разделе «Чтение» знака абак»). Круг и точка соответственно имеют названием простейшие слова. В нашей ситуации название круга – м (ам), а точки – нг. Если полностью прочесть знак с использованием этих слов, то получим слово ам-нг (аманг > абанг – абан > апан). Попробуем интерпретировать элементы знака в соответствии с мифологическими свойствами.

Если круг – ам – «вода», то точка – нг – «земля (зародыш земли) посреди вод» или «земля (ее зародыш) на дне вод».	Это указывает на место Намму и Энки относительно Абзу ( подземных вод). Если Намму – олицетворение Абзу (т.е. подземных вод), то Энки – существо посреди (или на дне) вод.
Если круг – ам – «материнское лоно», то точка – нг – «семя, зародыш в этом лоне». Если круг – ам – мать, то точка – нг – «дитя, потомок».	Это представление ясно выразилось в отношениях Намму (матери) и Энки (сына). Это представление также присутствует в мотиве «создания» Намму и Энки, Нумом и Нго людей.

Есть и другие способы «чтения» знака абак, однако в контексте данной темы достаточно двух приведенных вариантов чтения. Главное – шумеро-самодийская параллель ясно проявляется в, по меньшей мере, двух-трех реконструированных вариантах «чтения» знака. Нг – точка в центре круга может породить множество значений. Значения нг в соответствии с указанными в таблице свойствами таковы:

Нг[13] – глина, земля, зародыш земли.

Нг – элементарное пространство (атом, кроха).

Нг – семя, зародыш, ребенок (сын), потомок, человечество.

Шумерский Энки, как и самодийский Нга (Нго, Нгуо) восходят именно к этой праформе нг: НГ > е-НГ-и > э-НК-и и НГ > НГ-а.

Позднее мы покажем пути образования имен Намму и Нум и их значения.

***

Шумеро-самодийское сходство – это не случайность, а закономерность. Однако позволяет ли это сходство утверждать, что шумеры прямо повлияли на протоуральцев? Вряд ли. История – это не арифметика, где складывают две единицы, и не элементарная геометрия, где между двумя точками можно провести лишь одну прямую. Здесь необходимо применить интерполяцию. Очевидность сходства (связи) между Шумером (точка А) и Самоди (точка В) не означает существование прямого отрезка-вектора между этими точками, вполне возможно существует неизвестная нам промежуточная, опосредующая точка, и не одна. Также возможно, что точка А (протошумеры) и точка В (протоуральцы) соединены не прямой, а отрезками-лучами, исходящими из первоначальной точки Х (т.е. не А > В, а два отдельных вектора-отрезка, начинающихся в одной точке Х > А и Х > В). Мы считаем наиболее вероятной именно эту возможность. Точкой Х здесь мы называем Гиперборею.

Итак, нельзя говорить о первенстве Шумера или Самоди. Они лишь сохранили, унесли в разных направлениях понятие из гиперборейского источника. Если нам Энки известен благодаря древним шумеро-аккадским текстам, то самодийское мифологическое имя сохранялось с 6-5 тыс. до н.э. до ХҮІ-ХІХ вв. н.э. – утратив внешний блеск, но удержав суть, – лишь благодаря замкнутой жизни самодийских народов, вдали от столбовой дороги истории, на таежно-тундровом «острове». Признание шумеро-самодийского сходства, подобно цепной реакции, открывает возможность утверждать неслучайность шумеро-финно-угорских и шумеро-тюркских параллелей. Для нас психологически очень важно продемонстрировать на примере этих двух слов, двух образов одноуровневость, общее происхождение шумеров – народа, первым в истории земного человечества изобретшего письменность, и самодийцев – внеисторического, согласно европоцентристской парадигме, народа, т.к. мы и сами объявлены, заклеймены неисторическим народом.

Великие Матери: от Намму до Умай

Этапы развития мифологического сознания коротко можно изобразить следующим образом. Первоначально люди поклонялись неодушевленным предметам, в науке такие объекты поклонения называют фетишем, а такое сознание – фетишизмом. Постепенно усиливается вера в существование души у каждого объекта. Так происходит переход от фетишизма к анимизму. Animus означает дух, anima – душа. Итак, появляется представление о наделенности душой, одушевленности каждого предмета.

Первоначальный анимизм связан с демонизмом, т.е. представлением об определении человеческой судьбы некоей силой. Эти ступени развития можно изобразить в виде цепочки фетишизм > преанимизм > анимизм. По определению Г. Узенера, преанимистический демон – «бог именно этого мгновения». Первоначально демон – это сила, действующая быстро, внезапно и неожиданно. Человеку ничего не известно о нем, не существует его определенного, завершенного образа, т.е. этот образ еще не сформирован, но это уже не просто фетиш. Например, сильный ветер сломал дерево, так что падающее дерево, упав на голову проходящего человека, убило его. Это и есть неизвестный человеку «демон именно этого мгновенья». В результате накопления таких случаев – непосредственно наблюдавшихся или переданных изустно, – начинает формироваться представление о частных демонах некоторых объектов, событий и явлений. Когда демон, первоначально не имеющий образа, имени, формы и облика, начинает обретать определенный характер, происходит переход от преанимизма к анимизму. Древние анимистические демоны – это титаны, киклопы, сторукие, Тифон, Эринии, Кербер, Химера, Сфинкс.

Стихийно-чудовищная тератологическая мифология матриархата завершается с обобщением образов Горгон, Сфинкса, Эхидны, Химер в образы великих матерей или богинь-матерей[14]. Во время расцвета матриархата среди таких демонов выделяются образы, обладающие женскими чертами, они обобщаются в образе Великих матерей или Богинь-матерей. В мифологических традициях большинства народов мира есть мифологический персонаж Богиня-мать ( Великая мать, Мать богов).

Богиня-мать – древний образ, в узком смысле соотносимый с Землей, в широком смысле – с женским творческим началом в природе. Этот образ можно было бы называть также Мать-земля, Мать-вода, т.к. в каждой мифологической традиции этот образ имеет множество названий и разновидностей. Тем не менее, на образно-функциональном уровне можно заметить, что все эти варианты восходят к одному первоначальному образу.

Наиболее древним обликом Богини-матери являются «верхнепалеолитические Венеры» – статуэтки с подчеркнутыми женскими половыми признаками. Эти статуэтки создавались с культовой целью, они находятся во множестве на неолитических и энеолитических стоянках. Видимо, женские статуэтки являются главным памятником, созданным человеком за 35000 лет. Фактически образ Богини-матери является первым образом, получившим «божественный» статус. Эту «первичность», «приоритетность» мы собираемся сделать лейтмотивом предстоящего повествования.

Позднее, в развитой мифологии (энеолита, бронзового, железного веков, рабовладельческого общества и т.д.) образ Богини-матери оказывается связанным, в первую очередь, с представлениями об изначальной божественной паре, прародителях вселенной и населяющих ее существ, т.е. Богиня-мать понимается как супруга бога-мужчины. Например, Дьяус и Притхиви в индоарийской мифологии, Илу и Асират в западносемитском мифе, Кукумац и Тепеу в майанском мифе, Есь и Хоседэм в мифе енисейских кетов, Ранги и Папа в мифе маори, Тенгри и Умай в мифе небесных тюрков (эта пара не является общетюркской), Папай и Апи в скифском мифе. Этот перечень может быть продолжен. Каждый из упомянутых парных образов в более позднее время, с развитием общества был дополнен новыми свойствами и функциями, некоторые утратили первоначальные свойства и функции, однако на типологическом уровне они могут считаться родственными образами.

Основные свойства Богини-матери

В мифологической модели мира Богиня-мать обладает созидательной функцией, которая имеет несколько аспектов:

1. В качестве супруги Бога-отца Богиня-мать участвует в создании вселенной. Обычно Бог-отец идентифицируется с небом, а Богиня-мать с землей.

2. Богиня-мать участвует в создании или в рождении населяющих вселенную существ (богов, людей, животных, чудовищ и др.).

3. Богиня-мать обеспечивает плодородие и сексуальную активность земли, скота, животных, она – «порождающее лоно».

В наши функции не входит рассмотрение всех аспектов образа Богини-матери, т.к. специальные исследования на эту тему велись задолго до нас, их результаты нашли отражение в специальных трудах и словарях. Мы использовали полученные в ходе исследований определения[15] и не ставим своей целью подробное их воспроизведение. Мы приведем лишь некоторые из имен Богини-матери, полученные в результате «чтения» знака абак.

Намму. Нам известны названия круга (м, ам, аб) и точки (нг, анг) в знаке абак. Простое чтение знака абак дает слово Ам-нг, значение которого – «женское лоно и семя» или «мать и дитя».

Название знака абак (Ам-Нг) не забывается даже тогда, когда забытым оказывается сам знак, наоборот, это название начинает порождать слова с различными новыми значениями. Слоговый палиндром слова Ам-Нг – слово Нг-Ам возникает таким путем. Поскольку произносимый «в нос» звук нг (ң) превращается в простое н, то и слово Нгам превращается в Нам: Нг-Ам > Н-Ам > Намму. Значение обоих слов – «мать».

Намму – Богиня-мать шумерской мифологии, праматерь, «создавшая небо и землю мать», «мать, давшая жизнь всем богам» (это постоянные эпитеты Намму). По всей видимости, Намму – олицетворение «подземных мировых вод», т.к. ее имя пишется знаком, близким знаку слова Энгурра (синоним Абзу), при этом Абзу (Энгурра) – «подземный мировой океан». Намму играла особо важную роль в круге богов приморского города Эреду(г). По шумерской традиции, Намму – мать бога Энки. В мифе о Энки и Нинмах Намму помогает богине Нинмах делать из глины Абзу людей[16].

Энки, считающийся богом мудрости и воды, действует в стране Дильмун[17]. В этой стране, в рае для богов Великая мать богов Нинхурсаг[18] выращивает чудесные растения, которые срывает Энки. Мать Нинхурсаг и Энки делают людей «из глины, что над бездной».Энки молит свою мать Намму (Изначальное Море): «О, Мать, начертай его судьбу»[19]Если не считать Нинхурсаг, здесь можно увидеть двух первотворцов – Намму и «ее сына» Энки.

Нум, Ном, Нуми-торум. Ум-нг > Нг-ум > Нум. Такие, встречающиеся в мифологии самодийских народов образы, как Нум, Ном, Ноп, Нуп, а также Нуми-торум в угорской (ханты-мансийской) мифологии обладают в реальных мифологических представлениях этих народов в соответствии с дуалистическим мифом характером «верховного главного бога» и изображаются чаще всего как бог-мужчина, однако этимология имен и мифо-функциональная логика указывают, что эти образы входили в категорию Великих богинь-матерей. Что интересно, похожее на это имя слово именно в этом значении до сих пор используется в самодийских языках. Это слово – нямы (мать, бабушка, старуха), например Бы-нямы, Туй-нямы, Коу-нямы, Кичеда-нямы в самодийском мифе – это божества «в облике старухи», «природа-мать». Это слово также сопряжено с шумерским именем Намму: намму > нямы.

***

Мы уже отмечали, что слово нг (нһ) может превращаться в другие звуки в соответствии с определенным порядком. Если с учетом этого порядка заменить слог нг в слове нг-ам, то получим следующие слова, сохраняющие прежнее значение «мать».

Нг-ам > Нам > Лам > Рам Нг-аб > Наб > Лаб > Раб Нг-ап > Нап > Лап > Рап Нг-ам > Йам > Дам > Там Нг-аб > Йаб > Даб > Таб Нг-ап > Йап > Дап > Тап

Джам > Жам > Шам > Сам Джаб > Жаб > Шаб > Саб Джап > Жап > Шап > Сап Гам > Кам > Қам > Хам > Һам Габ > Каб > Қаб > Хаб > Һаб Гап > Кап > Қап > Хап > Һап

Нюйва

Нюйва – женское божество среди немногочисленных богинь древнекитайской мифологии, возможно полно сохранившее свой древний облик. Она полуженщина-полузмея. В древнем мифе она изображается как «Великая мать» богов, божество плодородия, древнейший ее облик – мать природы. Миф о создании Нюйвой человечества смог сохранить первоначальное представление: Нюйва вылепила из желтой глины богатых и знатных людей, а из простой глины – бедняков[20]. Интересно то, что китайское имя Нюй-ва напоминает слово Нг-ум: Нгум > Нум > Нюйва. Обнаружение китайской параллели означало бы влияние двигавшихся на восток гиперборейцев на первоначальный китайский язык и культуру. О. Сулейменов показал некоторые примеры «китайско-западных» сходств, поэтому наша гипотеза не выходит за рамки вероятного.

Первые протогородские культуры начинают возникать в долине реки Хуанхэ на рубеже 3-2 тыс. до н.э. Эта датировка не противоречит нашей гиперборейской концепции. У нас нет возможности выяснить, кто принес в Китай имена с гиперборейской основой, такие как Нюйва – неизвестные древние племена энеолита и бронзового века или же племена ди (похожие на саков-скифов), начавшие заселять Великую Китайскую равнину в ҮІІ-ҮІ вв. до н.э. Как бы то ни было, гиперборейское нг (кіндік – «пуп, центр», цен-тр, чжун) стало основой иероглифа, ставшего символом «Центральной империи» и названия чжун-го.

Йам

Как было показано ранее, звук нг сначала превращается в й, соответственно слово Нг-ам – в слово Йам (соответственно, Й-ем, Й-ум, Й-ям, Й-ом, Й-им). Нгам > Йам. Значение этого слова также «мать, женщина». Например, в мифе угров – ханты и манси – долины Оби Мать-Земля называется Мыг-ими (букв. «старуха земли»). Здесь слово ими, вероятно, означает «старый», «старуха», т.к. компонент мых, мыг присутствует в имени еще одного мифологического персонажа Мых-лунга («дух земли») и означает, по всей видимости, «земля»[21]. Пример, доказывающий, что слово ими относится к женщине, можно обнаружить в мифе ханты. Например, Катл-ими – имя богини Солнца[22]. Вообще, в мифологической традиции финно-угорских народов немало мифологических имен, похожих на это слово.

Слово эм в кетской мифологии передает понятие «мать», с помощью этого форманта образованы мифологические имена Томэм («мать жары»), Хосэдэм. В мифологической традиции монголов, а также тюрков-тувинцев, попавших под влияние ламаистской монгольской культуры, имя богини-матери Эмегельджи, Эмгельчи, Эмегельджин, Эмегельджин-эджи, Эмеген, имеющей функцию «богини очага и дома», переводится как «бабушка», «прабабушка» (у алтайцев – эмеген, энеке)[23]. Общая праформа этих имен *емег (*еме, *ем) также обладает указанными значениями. Мы остановились на словах только лишь северных народов (финно-угры, кеты, монголы, тюрки), подобные примеры можно обнаружить и в других мифах. Итак, эм, ем, юма, юмо, ими.

Ими (угор.) – мать, женщина, старуха, бабушка; например, Катл-ими, Мыг-ими.

Эм (кет.) – мать, женщина, старуха, бабушка; например, Томэм, Хосэдэм.

Эме, эмег (монг.) – мать, женщина, старуха, бабушка; например, Эмегельджи, Эмгельчи, Эмегельджин, Эмегельджин-эджи, Эмеген.

Эмо, юмо (финно-угор.) – мать, женщина, старуха, бабушка, но в этих языках слово приобрело значение «бог». У марийцев юмо означает «бог», этому же значению отвечают имена Йомаль у коми, Юмала у финнов, эстонское Юммал, саамское Юбмел, марийское Кугу-Юмо. Саамская Маан-Эмо – «земля», супруга неба. Можно заметить, что слово эмо первоначально означало не «бог», а «мать».

Самое главное, корень йам (йем) не может считаться индоевропейским, это – гиперборейское понятие, поэтому можно с уверенностью утверждать, что генезис индоиранских образов Йама (Йима, Яма) связан с прототюркским или гиперборейским началом.

Индоиранцы познакомились с гиперборейским именем и образом Нгам > Йами, ввели его в свой миф: а) в 3 тыс. до н.э. (во второй пол. 3 тыс. до н.э.) в период общения и взаимосвязи протоиндоевропейцев с гиперборейцами (насельниками Куры и Аракса), что могло происходить в степях к западу от Волги или в междуречье Волги и Урала; б) или же в первой половине 2 тыс. до н.э., когда индоиранцы мигрировали в Среднюю Азию через современные казахские земли. Индоиранцы узнали имя Йам в то время, когда их общество находилось на ступени развитого патриархата, поэтому первоначально женский образ Йамы превратился в мужской образ. В зафиксированных индоарийском, иранском мифах сохранился лишь такой мужской образ Йамы.

Прототюркская среда хорошо сохранила первоначальный, «женский» облик образа Йам[24], поэтому можно утверждать, что образ первоначально был прототюркским, а уже позже стал индоиранским (в мифологии женский образ может превращаться в мужской –таких примеров достаточно, на некоторых мы еще остановимся, – но мужской образ никогда не переходит в женский).

Умай

Имя Умай (Ұмай), известное из мифологии эпохи небесных тюрков, также образовалось в результате изменения нг-ум > йум, т.е. оно означает «мать, бабушка». В образовании имени также участвовал компонент ай, поэтому следует объяснить и его. Праформа тюркского слова ай – анг, т.е. первоначальная форма имени Умай – Нг-ум-анг > Йум-анг > Умай. Формант (м)анг (ай) в конце слова может иметь значение «ребенок», «потомок», но основная его функция – суффикс, указывающий на «человеческую природу». Английское слово woman (женщина), *yuman, *human (homo, gomo, человек) в романских языках образованы подобным способом. Образ «первоначальной Умай», так же как и «первоначальная Йам», шумерская Намму, китайская Нюйва, относится к категории Великих матерей.

Янбике или «Йам бике»

Заслуживает внимания имя Янбирде, упоминаемое в башкирском эпосе «Богатырь Урал» в связи с происхождением главного героя. В эпосе Янбике – мать батыра Урала и Шульгена, а Янбирде – их отец. Как нам представляется, компонент ян в этих именах правильнее объяснять не через тюркское жан (йан, душа, т.е. Йанберде – Жанберді), а как слово йам (йам > йан > ян). Присутствие общего компонента ян в имени отца и матери эпического батыра, положение батыра Урала в первоначальном поколении в башкирской эпической родословной указывает на большую обоснованность гипотезы ян > йам, нежели ян > йан. В эпической родословной Янбирде и Янбике имеют характер прародителей, т.е. по своему месту и функциям они соответствуют индийским Яма и Ями, «авестийским» Йима и Йимак, древнеперсидским Йама и Йамак. Это – первое. От пары прародителей появляются на свет два сына-близнеца Урал и Шульген. Это дуалистические близнецы, с точки зрения мифологической генеалогии они входят в категорию первопредков. От Урала было четыре сына (ребенка) – Яик, Нугуш, Идель, Сакмар. От Яика – батыр Сура, от батыра Сура — Хаубан[25]. Только после этого в родословие введены реальные башкирские этнонимы в виде имен предков. Таким образом, имена Янбирде и Янбике восходят к древнему образу Йам – Великой Богини-матери, являются отголоском этнонима мадьяр (этногенетическое начало современных башкиров и венгров имеет общие моменты). Они могут рассматриваться как яркий пример сохранения древнего мифологического понятия в эпико-генеалогической традиции.

Жанби – Жамби – Йам-би

Это имя родословной казахского племени байулы сохранилось лишь в генеалогическом варианте-фрагменте авторского эпоса (дастана). Приведем отрывок.

Атамыз Алшын, Қыдуар,

Үдіреппіз төрт баладан,

Төрт баланың ең кішісі

Қыдырқожа Бай екен…

Екі әйелі бар екен,

Есімі Жанби, Тотандай…

Біреуі қыз, он еркек

Бала болған екен бабамнан

Жанби мен Тотан анамнан…[26]

Наши предки Алшын, Кыдуар,

Произошли мы от четырех детей,

Младший из четырех детей

Был Кыдыркожа Бай…

У него было две жены,

Их имена – Жанби, Тотан…

От предка нашего,

От наших матерей Жанби и Тотан

Родились одна дочь и десять сыновей…

Байулы – это этническая группа казахов, сохранившая лишь имя и некоторые генеалогические представления древней булгарской традиции. Имя Кыдыркожа или Кыдырбай в родословной байулы является реликтом средневекового тюрко-булгарского племенного этнонима кутригур (котраг, альциагар), «десять сыновей» Кыдыркожи (10 сыновей – устойчивый показатель в родословной байулы) – это отголосок уже упоминавшегося оноғыр (унногур, унгр). Имена Бай и Жамби в этой родословной являются последними именами-рудиментами древнего образа Йам.

Первоначальный вариант слова бай – Им-анг > Им-ай > Май > Бай. Таким образом, имя предка в родословной появилось в результате поздних изменений древнего мифологического образа. Встречающееся в записях Ч. Валиханова в связи с байулы имя бия Майкы – это также Бай или Кыдырбай. «Собственно прямыми потомками первых казачествующих батыров, давших первичную самобытную жизнь союзу их, почитают Меньшую Орду… Посему название алчин, собственное имя племени всей орды, производят от имени первого законника – бия Майкы казаков»[27]. Имя Бай – это всего лишь один из вариантов имени Майқы (Байқы, Байгу).

Имя жены Бая (Имая) матери Жамби (Жәмби, Жанби) также восходит к древнему образу Йам, оно родственно башкирскому имени Янбике. Имя Бай в позднем средневековье (ХІҮ-ХҮІІ вв.) стало широко известно в реальной генеалогии байулы-ногайлинцев и превратилось в имя мужского образа, в то время как имя Жамби по каким-то причинам сохранилось почти без изменений от мифологической генеалогии древнейших времен, но сохранилось лишь в отдельном варианте родословия. Таким образом, первоначальный образ Бая и Жамби одинаков, но пути, которыми он сохранялся и распространялся послединие 1000 лет, оказались разными. Как бы то ни было, эти имена являются ярким примером того, как древняя мифологическая традиция не забылась, сохранившись до нашего времени.

***

Имя Йам не сохранилось в казахской, общетюркской мифологии, однако его отголосками являются этнонимы жеменей, имен, иман, найман, шомекей (чумугунь), шомен, аргымак и др., о некоторых из них мы поговорим позднее.

Энки, пророк Ной-Нух и другие Нг

Вернемся к знаку абак. Круг – Намму – нум, точка – нг – Энки (э-нг-и) – Нга (нг-а), очевидно, что в основе последних двух имен лежит праформа нг. Нг – важнейшее мифологическое понятие. «Прочтем» его через знак абак, чтобы понять возможно полно.

1. Круг – вселенная, точка (нг) – «человеческий космос».

2. Круг – мировая вода, точка (нг) – земля, зародыш земли посреди или в глубине вод. Означающие пространство суффиксы ан, ен, унг, енг и др. в тюркских и индоевропейских языках происходят от этого понятия нг – «пространство» (Ир-ан, мек-ен (родина, обитель), жап-ан (пустыня), үңг-ір (пещера), ең-іс (наклон), к-ең-істік (пространство), аңғ-ар (долина, горная долина), Самарк-ан-д, Или-он).

3. Круг – материнское лоно, точка (нг) – семя, зародыш.

4. Круг – мать, точка (нг) – ребенок, потомок. Отсюда происходит суффикс-показатель тюркских и индоевропейских языков ун (ын, ін), унг, инг, ин, ян, ан, ен, он, означающий «человек, живое существо вообще»: құл—ын (жеребенок), кел-ін (невестка), буд-ун (племя, колено), бұл-ан (лось), ол-ень, Тур-ан, слав-ян, вик-инг, нибел-унг, Аполл-он, Непт-ун, жыл-ан (змея), құл-ан (кулан), бар-ан. Это значение восходит к пониманию точки > нг как «человека, потомка».

5. Круг – пещера, дом, точка (нг) – люди, семья, род в пещере, доме.

6. Круг – мировые воды, точка (нг) – мировая гора.

7. Круг – ров, яма, точка (нг) – дно рва, ямы.

8. Круг – форма подножия горы, точка (нг) – вершина горы. Тюркское слово ең (енг, самый) означает выходящее за рамки, превосходное качество, количество, свойство (ең жақсы – самый хороший, ең биік – самый высокий, ең күшті – самый сильный).

9. Круг – вода, точка (нг) – огонь. Палиндром этого слова (нг > гн) стал основой для слов индоевропейских языков со значением «огонь»: огнь, угнис, агни, огонь. В других языках забыт.

10. Круг – «круг», точка (нг) – точка нүкте (нүкте > нүк > нг), ноқат (ноқ > нг), основа негіз (нег > нг). Все три слова до сих пор используются в казахском языке. Современные научные термины нуклеин, нуклеозид, нуклеоль, нуклеотид, нуклон, нуклид, нуклеус происходят от латинского nucleus – «ядро, косточка, сердцевина», эти значения соответствуют значению слова нүкте (ноқат, негіз, нық – твердо, нақ – именно, точно, нақты – конкретный, точный): нуклеус > нук > нг > нүкте.

***

Можно было бы и дальше перечислять возможные интерпретации знака абак, но пока достаточно сказанного. Выберем из приведенного перечня значения точки (нг):

Нг – зародыш, семя, ребенок, потомок, род-племя, народ.

Нг – зародыш земли, атом-пространство, атом-сердцевина, земля, космос, гора.

Нг – огонь.

Нг – середина, центр, самая высокая или глубокая точка в середине чего-либо.

Энки – владыка «мирового океана подземных пресных вод». Подземелье – это полость, пещера. В имени Энки мы видим и точку-нүкте (нүкте > нүк > нг > энки, т.е. Энки – нүкте), и пещеру-үңгір (үңгір > үңг > энг > энки , т.е. Энки – үңгір – Энгурра), и «дно, глубину» (Энки – нг – «глубь воды», «глубь земли»), и «середину-центр» (Энки – нг – «середина воды», «центр земли»), и «человека», и «зародыш» (Энки – нг – «зародыш», «человек»), «сердцевину, зародыш пространства» (Энки – нг – «зародыш земли») и др. Таким образом, миф об Энки и Намму был создан путем сопряжения друг с другом слов и значений, полученных в результате разных вариантов «чтения» знака абак, и составления сюжета.

Так же был образован и самодийский миф о Нга и Нуме. Нга плавает в мировых водах, из воды или со дна (нг – «середина», «дно», «глубь») достает точку-кроху-кусочек, зародыш земли (нг – «зародыш», «точка») и создает землю, вселенную (нг – «земля», «вселенная», «пространство»). Нга создает человечество (нг – «зародыш, ребенок, потомок, человек»). Это также пример «создания сюжета мифа» путем сопряжения различных слов и значений, полученных из одного знака.

Шумеро-самодийское сходство – это не случайность, а закономерность. Здесь ни шумерская, ни самодийская сторона не имеют приоритета. Они лишь очень давно унесли с собой в разных направлениях и сохранили слово-понятие, принадлежащее гиперборейскому началу. Если шумерского Энки мы знаем лишь через древние шумеро-аккадские тексты, то самодийское мифическое слово сохраняло свою суть в живой традиции с 6-5 тыс. до н.э. вплоть до ХҮІ-ХІХ вв. н.э.

Пророк Ной-Нух

Нга и Энки – это не единственный пример параллельных имен. Имена, образованные на основе слова нг – «точки в середине круга» – сохранились и в других мифологических традициях. Выявив и связав между собой такие имена, мы получим еще один аргумент в пользу нашей гипотезы о гиперборейском начале и миграции.

Например, Нух-Ной, Нишке, Нукуз, Эней.

Салып өттім, білмеймін неге сүрең,

Болашақтың болмашы елесімен,

Бастау алған Нұхының кемесінен,

Адам деген байғұспын аласұрған,

Арман менен амалдап таң асырған.

Сабыр Адай[i]

Имя пророка Нуха в мусульманском предании является примером имени, восходящего к точке-нүкте. Имя Нухы, Нух (nuh) восходит к праформе нг (нг > нһ > нуһ > нух).

Мусульманское Нух, как и христианское Ной, происходит из иудаизма. Еврейское слово noah сопоставляется с корнем глагола NHM и объясняется как «покой, успокоение», однако первоначальное происхождение этого еврейского слова и смысла следует искать не в иудаизме, а в гиперборейской традиции. Евреи (семиты вообще) освоили это слово в 3-2 тыс. до н.э. в период контактов семитоязычных племен с гиперборейскими племенами кура-аракской культуры.

Нух (Ной) – персонаж, пророк трех религий (иудаизм, христианство, ислам), связываемый в комплексе легенд с потопом, спасением человечества от всемирного потопа. Мы не будем пересказывать широкоизвестную легенду о нем, а лишь остановимся на его имени.

Если слово нух происходит от слова нг – нүкте, то сам миф и значимые показатели в мифе должны быть связаны со знаком абак. Нух, Энки и самодийский Нга – фактически параллельные образы: если Энки и Нга связаны с водой и создают людей, то и образ Нуха в определенной мере связан с первичными мировыми водами (всемирный потоп). Иудаистский миф снизил его первоначальный статус, заимствованный из чуждой гиперборейской традиции, «превратив» в человека, но все-таки не «рядового» человека, а «спасителя человечества». Эта функция позволяет считать и Нуха «творцом человечества». Соответственно, образы Нуха, Энки и Нга оказываются схожи не только именами, но и мифологическими свойствами.

Утка и знак абак

Утка или водоплавающая, ныряющая в воду птица – один из самых примечательных образов, восходящих к древнейшим вариантам «чтения» знака абак. Среди мифологических традиций этот образ лучше всего сохранили архаические мифологии северных народов. Например, в угорском (ханты-мансийском) мифе Куль-отыр в облике утки (гагары) достает зародыш земли со дна первородного океана, а Нуми-торум делает землю устойчивой, создает животных и людей, обучает человека рыболовству, охоте и изготовлению одежды[28]. В другом варианте земля образуется из ила, который лули-гагара, трижды нырнув под воду, достала со дна клювом, еще в одном варианте Корс-торум (а не Нуми-торум) посылает Куль-отыра в облике гагары за землей[29].

В тунгусской (эвенки, эвен-ламуты, негидаль, нанайцы и др.) мифологии говорится, что в начале была лишь вода и два брата. Младший из братьев достает со дна комочек земли (вариант – землю приносит птица) и, положив его на воду, засыпает на нем. Старший брат пытается тянуть землю к себе, в результате земля растягивается. Два брата создают из глины образы людей и животных[30].

Среди тюрков этот мифический мотив присутствует лишь у тюрков Саяно-Алтая. Здесь две утки плавают по воде, одна из них достает со дна кусочек ила и создает землю. Эти утки – Ульгень и Эрлик[31]. Творцы вселенной в самодийской мифологии Нго и Нум также имеют облик утки. Варианты таких мифов различаются, иногда противоречат друг другу у названных народов, отдельных диалектов, родов и племен, однако можно восстановить простейший мифический сюжет.

Утка, нырнув в воду, достает со дна зародыш земли. На типологическом уровне этот мотив соответствует мотиву «дочь водного пери в облике лебедя прилетает в царский сад, чтобы отведать яблока с золотой яблони», т.к. оба представления восходят к знаку абак, его прочтению.

Если круг в знаке абак – мировые воды, то точка в центре круга – «земля посреди вод» или «земля на дне вод». Это мифологическая модель первоначальной вселенной, а также «большого мира» в конкретной мифологической традиции. Однако это – статическая, т.е. замершая модель. Жрецу необходимо объяснить возникновение пера, поэтому необходимо вывести на сцену простой персонаж, приводящий в действие статическую модель «первичных вод и долженствующего быть на дне вод зародыша земли». Таким персонажем может быть летающая, плавающая, ныряющая птица – утка. Именно такой вариант «чтения» знака был реализован в мифологии самодийцев, кетов, угров, тунгусо-маньчжур и тюрков Саяно-Алтая.

В современном тюркском, казахском мировосприятии, фольклорном наследии невозможно обнаружить такой миф, такой образ утки, т.к. тюркская мифология прошла через несколько ступеней изменений (последняя – мусульманская), а потому утратила первоначальные представления. Но само казахское слово үйрек (утка) является свидетелем существования такого мифологического представления.

В словаре Махмуда Кашгари приводится древний вариант слова үйрек – өрдәк (МК 1-134). Это напоминает нам древний антропоним Өрдек, сохранившийся в казахских родословиях, а также имя божества венгерской мифологии Өрдөк, считающегося тюркским по происхождению.

Первоначальный вариант слова үйрек – унгірек (үңірек): үңрек > үйрек > удрек > үрдек, т.е. вариант өрдәк словаря Махмута Кашгари не древнее казахского үйрек, как можно было бы подумать. Отсюда следует, что праформа нг (унг, уң) – название точки в центре круга – была основой образования слова үйрек.

К праформе нг восходят и казахские слова сүңгу (нырять), сүңгі (наконечник копья, а также повелит. наклонение глагола сүңгу), сүңгуір (ныряющий, подводный), поэтому не должна удивлять способность утки (үңрек – үйрек) нырять (сүңгу). В качестве схожего примера из других языков можно привести русские слова с корнем ныр – нырять, нырок и др.

Нырять, нырнуть, ныряние. Все эти слова по-казахски означают то же, что и казахское сүнгу. Первоначальный вариант корня ныр – нгр (нгыр, ңгыр, нгур); это – прототюркское слово (үңгір, үңрек, с-үңгр). Возможно, слово перешло из прототюркского в славянские языки еще в праславянские времена.

Нырок – русское название птицы, родственной утке. Это слово объясняется через современный русский корень ныр, однако в действительности это слово восходит к прототюркскому үйрек (унгрек > уңрек > нрек > нырок). Литовское название гагары (гагара – разновидность утки, слово также восходит к слову унгрек) – водоплавающей птицы, связанной с актом творения и потусторонним миром – Naras также происходит от корня унгр. Параллель в «утином»вопросе, существующая в балтийских (литовский), славянских (русский) и тюркских языках, указывает на взаимоотношения этих языков в глубокой древности, и приоритет здесь на стороне тюркского языка.

Самодийский Нга, типологически параллельные ему персонажи угорской, саяно-алтайской тюркской, кетской, тунгусо-маньчжурской мифологий достают зародыш земли со дна первичных вод в облике утки (или гагары), поэтому этимологию слова үйрек можно попытаться объяснить через нг-точку. В соответствии с замещением нг > й слово үйрек в прототюркском языке имело форму үңгрек, үңг. Это слово (үңгрек, үңг) схоже с именами Энки, Нга, Нух, Энгурра, т.е. казахское слово үйрек хранит в себе древнюю мифологическую информацию.

***

Слово нг – название точки в центре круга – в качестве некоей точки соединения, границы привело к возникновению новых понятий. Среди таких понятий преобладающими оказались понятия, означающие «низ, глубина». Например, в тюркских языках от этой праформы нг > унг произошли слова үңгі (ствол, дуло ружья), үңгу (копать), үңгір (пещера), шұңқыр (яма), аңғар (речная долина). В словаре Махмута Кашгари значение «спуститься вниз» передано словом ынымды[32], слово ын или ыным означает «низ, вниз». В казахском языке слово ын превратилось в ыл > ылди (нижняя часть. Однако праформу в значении «низ», «нижний мир» развили индоевропейские языки.

В древнеиндийском языке Naraka – «подземное царство», это слово нарака передает значение «дыра», «яма». Первоначальный вариант слова – прототюркский: нгар (үңгір, аңғар) – «та, другая сторона НГ» (НГ-нің ар жағы). В тохарском языке А преисподняя называется наре (nare), это слово также восходит к прототюркской праформе нгар. Таково же происхождение славянского слова нора.

Нижняя сторона, мир обычно связывается с водой, первоначальное индоевропейское общество прототюркское понятие нгар восприняло также в значении «вода» и развило это направление. Можно привести некоторые мифические названия индоевропейской мифологии, восходящие к праформе *Ner-/*Nor—.

Noreia в иллирийском мифе. Neria, Neriena в итальянской сабинской мифологии. Nerthus в древнегерманском языке. В древнегреческой мифологии бог моря Нерей и его дочери нереиды. Бог моря в скандинавской мифологии Njordr (Ньорд). Этот германо-скандинавский Ньорд, как и греческий Нерей, является именем (образом), родственным самодийскому Нго, шумерскому Энки, тюркскому Нукузу, а также семитскому Нуху. К этим образам мы вернемся позже.

Dinnara в хетском мифе. Норка в русской сказке. Все эти образы происходят от значения «нижний, вода», при этом не следует забывать, что в основе всех этих имен находится прототюркское нг-ар (нг-ер, нг-ур).

Самое главное, именно от слова нгар происходит современное тюркское слово жер (земля): унгер > нгер > йер > жер (гер, шер, джер, латинское терра, древнегреческое Гера, германское йерд). Корень зем в русском, балтийских языках, латинское гумус, тюркское құм (песок) восходят к праформе Нгам, т.к. и Нгам, и Нгер – это порождающее лоно, Мать-земля, пещера.

Лодка и знак абак

По христианской традиции ковчег пророка Ноя пристал к горе Арарат, по мусульманской традиции пророк Нух пристал к горе аль-Джуди. Образ Арарата в легенде указывает на место, где она была создана, – Южный Кавказ. По нашей гипотезе, этот ареал – начальная точка миграций гиперборейцев. Легенда о Ное у древних семитов появилась, в первую очередь, в результате перелицовки кавказских легенд, шумерский вариант о потопе прямого отношения к семитскому не имеет. Казахские слова ұя (гнездо, нечто полое, например, ұй – дом, улей), ұйқы (сон), ұйық (то, что собирает, концентрирует вокруг себя что-то), ұйытқы (закваска), үйік (нагромождение, куча) также происходят от вариантов праформы нг (унг): ұя > ұңғ (яма, полость), ұйқы – ұйық > ұңғық, үйік > үңгік. Эти слова имеют отношение к потустороннему миру (сон – сновидение – мир иной), могиле (курган, үйік), лодке и ковчегу (ұя). Слово ұя (ұңғ) может быть связано и со словом Нух, и с Ноевым ковчегом (ұя – ұңғ – қайық (лодка)), и с «уткой» Нга (ұя – ұңғ, үйрек – үңгрек). Как видите, используемые в повседневной жизни слова имеют древние, забытые значения.

Главный атрибут Нуха (Ноя) – его «ковчег» или «лодка». В Библии, чтобы передать это значение «ковчег», используется то же слово, что и для называния обмазанной смолой корзины, в которой младенец Моисей был отпущен плыть по Нилу. Таким образом, изображение ковчега на плоскости представляет обычный знак абак. Если ковчег – эллипс (круг), то точка в центре круга – сам Ной и олицетворяемый им «зародыш» > «будущее человечество».

Ю. Шилов показал, что внешний вид древних курганов в причерноморских степях, план расположения и форма могилы, тела и инвентаря иногда напоминает лодку, ладью (образ ладьи, в которой душа умершего попадает на тот свет), т.е. округлая форма кургана – круг знака абак – «мировые воды, потусторонние воды», могила под курганом (вместе с мертвецом) – точка в центре круга – «Ноев ковчег». Символика «спасения Ноем человечества от всемирного потопа», «переправы лодочником душ умерших в потусторонний мир» и «нырка Нга в глубь первичных вод за зародышем земли» одинакова (имитация потустороннего океана). «Лодочник из Каменной Могилы близкий родственник библейскому Ною»[33].

Ю. Шилов указывает, что слова индоевропейских языков навь, наус, наве, нэюс со значением «покойник», «смерть» , «потусторонний мир» происходят от древнего слова нау-с (лодка): «Возникнув около середины 4 тыс. до н.э. вместе с первыми «пирамидами степей», символика могилы-ладьи просуществовала до конца курганного обряда, до утверждения христианства. Эта символика породила сходство древнерусского «навь» и древнегерманского «наус», что в обоих случаях означает «покойник», латинского «наве» и греческого «нэюс», что значит «смерть» и «потусторонний мир», но во всех случаях эти слова происходят от очень древнего нау-с, «ладья»[34]. Казахское слово науа (блюдо, лодка) относится к этому ряду.

Но это половинчатая, незавершенная этимология, слово наус (лодка) также восходит к слову нг знака абак, т.к. если круг – это вода, то точка нг в круге-воде является лодкой, точно так же если круг – могила, потусторонний мир, то точка в центре круга – мертвец.

Попробуем теперь рассмотреть этимологию казахского слова қайық (лодка). В языке орхоно-енисейских тюрков звук й произносился как д[35] (қайық > қадық)[36]. А в прототюркском языке? Первоначальный прототюркский вариант произнесения слова й – нг, т.е. слово қайық в прототюркском языке имело форму қаңғық, қаңғ. Некоторые из таких примеров представлены в таблице.

прототюркский	1 тюркский (протоказахи)	2 тюркский (небесные тюрки)
Қаңғын Аңғақ Үңг Ұңғқы Ұңғық Құңғық Қаңғық Үңгрек Үңгір Үңг Сүңг Күңг	Қайын Айақ Үй Ұйқы Ұйық Құйық Қайық Үйрек Үйір (ойыр, ойық) Үй (ой) Сүй (сұй > сұйық, су) Күй (құй)	Қадын Адақ Үд Ұдқы Ұдық Құдық Қадық Үдрек Үдір Үд Сүд (сүт) Күд (құт)

В другом месте мы показали мифологическое значение слова қаңғ[37]. Мы можем утверждать, что символика ковчега Ноя (ковчег – қайық – қаңғ) и Отукена, Ергенекона, Кангхи параллельна. И в заключение отметим, что тюркское слово қайық, қаңғ восходит к точке нг.

Слово қайғы (горе) в имени Асан қайғы является результатом изменений: қаңғұқ > қайық > қайғы. Кажется более уместным толковать слово қайғы здесь не в смысле обычной лодки, а в значении қаңғ – пространство, т.к. Асан кайгы, как и Франграсйан «Авесты», Афрасиаб «Шахнаме», Асянь-шад из китайских источников, является образом, связанный с представлением о Кангха – Кангюй. Значение «лодка» слова қаңғ > қайық сохранилось в тюркских языках в слове шан, шанақ. Шанақ – «деревянная посуда, чаша, тостаған»[38], шире – выдолбленный из дерева полый предмет (например, корпус домбры, кобыза, барабана). М. Кашгари объясняет слова қазық, қадзық как «выдолбленный из дерева предмет, посуда» (МК 1-440).

Нишке

Эрзя мордвины, говорящие на одном из финно-угорских языков, сохранили в своем мифе имя мифического персонажа, чье имя восходит к нг-точке. Это Нишке – верховный бог, создатель вселенной и человека. Нг > Ник > Нишке. Это еще раз подтверждает, что финно-угорская мифология сохранила отголоски первоначальной гиперборейской информации.

Нукуз (Нукуш) – самый первый прототюрк

Собственно тюркский аналог Нуха и Энки – Нукуз (Нүкүз). О нем говорится в «Собрании летописей» Рашид-ад-Дина. «Нукуз и Киян жили спокойно и растили свое потомство вдали от людей в горной долине. Через несколько столетий потомство их разрослось и перестало помещаться в долине, поэтому было решено выйти из нее. Оказалось, что они забыли путь, ведущий в долину. Бывший среди них кузнец указал место, там разожгли огонь, гора начала плавиться и образовалась дыра, черезу которую они и вышли наружу…»

Ергенекон в качестве одного из вариантов названия Отукена связан со знаком абак. Т.е. и здесь присутствует мотив «полого пространства», «пещеры». «Поскольку разросшийся народ перестал помещаться в Ергенекон, начали искать путь из горной теснины в открытую степь. Один из кузнецов нашел железную скалу, они сделали меха из семидесяти шкур, установили их в семидесяти местах, расплавили скалу и вышли из горы…» Действие «плавки, продырявливания» можно интерпретировать не только как «выход из пещеры», но и как «точку, прорывающую круг и выходящую за его пределы, превращающуюся в линию».

Поэтому в имени Нукуза можно видеть «точку в центре круга» > образ Нг: Нукуз > точка нүкте > Нг. Компонент уз в имени является прототюркским окончанием множественности, формант, имеющий функцию имяобразования[39]. Борьба Нукуза за сохранение своей жизни ради будущего потомства на уровне идеи в точности соответствует мотиву иудео-христианско-исламской традиции строительства пророком Ноем (Нухом) ковчега и сокрытия в нем ради спасения будущего человечества. Таким образом, Нукуз – тезка, прототюркская параллель Нуха (Нукуз > Нух). Вместе с тем, тюркский Нукуз отдаленно напоминает и шумерского Энки (энки < нк > нукуз).

Найдутся те, кто, исходя из сходства образов Нукуза и пророка Нуха, сочтут, что это заимствованный, перелицованный образ и имя, которые тюрки заимствовали если и не через ислам, то через различные течения христианства, заполонившие степь во второй половине 1 тыс. н.э. (несторианство, монофизитство), или через иудаизм, принятый хазарами. Однако, опираясь на общий облик легенды о Нукузе и Кияне, у нас есть возможность утверждать, что это собственно прототюркский образ. Этот персонаж, близкий Энки, Нга, Нуху, Нишке, утратил в прототюркской среде свой первоначальный характер и развился в мифо-генеалогическом направлении. Нукуз – это самое первое тюркское имя. Возраст его 7000 лет. Можем ли мы утверждать это? С научной точки зрения, конечно, об этом не может быть и речи. Но в рамках «вольного исследования» у нас есть полное право говорить так.

Греко-римский миф об Энее. Энеида

Согласно легенде, после разгрома Трои потомок иллирийского царя Дардана, троянский герой Эней вместе со своим сыном Асканием прибыл в Италию. После схватки с местными италиками и победы над ними Эней женился на дочери царя Латина Лавинии. Он построил город, назвав его в честь жены. Потомки Энея Ромул и Рем основали город Рим, а от Аскания произошла известная в Риме фамилия Юлиев. Эта история может на первый взгляд показаться вымышленной, однако современные археологические раскопки подтвердили историчность некоторых фрагментов легенды[40].

Первоначальный вариант имени Эней-Aineios – Анг или Нг. В протоэллинской среде было представлено по меньшей мере два гиперборейских диалекта. В одном из них слово нг сохранилось без изменений, в другом – превратилось в й. В результате смешения два диалектных имени типологически единого образа (Нг и Й) соединились: Нгй > Ангей > Эней. Замещение нг > й (енг > ей) сохранилось во многих именах греческой мифологии, например, Ойней, Нерей, Пелей, Персей и др. Имя отца Энея – Анхис, в этом имени также сохранилась праформа нг: Нг > Анг > Анһ > Анхис.

Мифический маршрут Энея проложен в конкретном географическом пространстве: покинув Трою, он черех Фракию – Македонию – Крит – Делос – Лаконию – Аркадию – острова Ионического моря – Эпир – Сицилию (дважды) – Карфаген достиг Италии. Если отбросить все эти подробности, то и здесь, как и в легендах о Нухе и Нукузе, присутствует идея бегства из одного места и прибытия в другое ради продолжения потомства, будущего человечества.

***

Есть возможность объяснить имя казахского эпического батыра Алатайлы Аншыбая (Аңшыбай) в ряду имен на Нг. Аншыбай, оставшийся сиротой, выросший на берегу некоей реки, женившийся на двух девушках пери и основавший новое общество, также напоминает Нг «в центре первичных вод»: аңшыбай > аңшы > анг > нг. Конечно, это лишь предположение, но его вероятность нельзя отрицать, т.к. «первочеловек», «первоцарь» Аншыбай близок образам, происходящим от Нг.

***

Самый могущественный персонаж, относящийся к категории «земли-воды» (верховные божества – милостивые духи) в мифологии алтайских тюрков, называется Йо-кан. Он живет в центре (пупе) земли, там где растет чудесная ель. Йо-кан – старший из «земель-вод» (их отец). Это имя также происходит от праформы нг, т.е. Энки, Нго и Йо-кан – это образы с одинаковым именем и функциями: Нг > Нго > Йо. Йо-кан «живет в центре земли», что опять же отсылает к представлению о точке в центре знака абак.

Имя Йай (Яяче, Йайык, Яймк-хан, Жайық, Айса, Айсыл, Жайылхан) в тюркском мифологическом ономастиконе образовалось в результате удвоения измененного варианта праформы нг: нг-анг > й-ай. Первоначальный вариант имени Еділ образовался в результате присоединения к праформе Енг форманта іл (влага, вода, река). Можно найти и другие примеры. Вообще говоря, тайна названия двух рек на западе казахской земли – Еділ и Жайық – уходит корнями в эпоху энеолита и бронзы.

Есть возможность поискать имена и понятия, происходящие от нг и в других мифологических традициях. На это указывают такие имена и слова, как Ньялич, Ньямбе, Ньиканг, Нут, Нуску, Нуми-Торум, Нум-Курыс, Нум-Сивес, Номмо, Ночь, найт, нифль, никта. Наступит время рассмотреть и их.

***

Слова с основой нг сохранились в самодийской мифологии не только в именах Нго (Нга, Нгуо), но и породили наименования целых мифологических категорий. В самодийской (нганасан) мифологии нго – некая живая субстанция, присутствующая во всех – будь-то простых или сложных – порождениях (вещах, предметах) природы (мира). Это душа любой вещи. Точно такое же представление о субстанции «живой души» вещей и явлений сохранилось и у тюрков, в тюркских языках ее называют ие (ия, эя, эйя, ээ, эе, ийе) (Ие в совр. каз. языке – «хозяин, обладатель». – Пер.): жер иесі, су иесі, жұрт иесі (ие земли, воды, поселения). Слово ие образовалось в результате изменения праформы нг: нг > й или энге > эйе (подобно тому, как шумерский Энки в аккадском языке называется Эа (Эйя). Тюрко-самодийская параллель является важнейшим фактом в ряду с шумеро-самодийскими и шумеро-тюркскими соответствиями.