Сценарий мультипликационного фильма
Соавторы: Таласбек Асемкулов, Тамара Муканова-Мендошева, Зира Наурзбаева
Пролог. Огненное тело Тенгри
Вначале был кромешный мрак и тишина. Потом явственно послышался вздох, и посреди серой мглы пробежали короткие искры. Затем последовал выдох, мгновенная вспышка, и мир преобразился – огненные всполохи спиралевидно сжимающиеся и разжимающиеся запульсировали в едином ритме. Это и было дыханием Тенгри.
Огненное тело Тенгри, раскалившееся до белизны, выбросило из своих недр три фигуры в следующей последовательности: первоконя – тарпана, первочеловека — мужчину и первоволчицу. В тотальном развороте, увеличиваяясь в объеме и не теряя очередности, они следовали друг за другом, пока не вышли за пределы видимости.
Эпизод 1. Великая казахская степь
Кокчетавская степь. Предгорья Кокшетау. Зима. Полнолуние. В степи полночный туман. Молочно-белый пар клубится, клокочет как море и течет как бурная река между сопками. Полное сходство с бурлящим, штормовым океаном. И только неподвижная великая Синяя гора — Кокшетау и березовые рощи и перелески наполовину утопающие в тумане как бы говорят на немом, беззвучном языке, что это все-таки не океан, а степь, Великая казахская степь.
Эпизод 2. Ставка хана Аблая
Приметной формы невысокая скала с одинокой арчой на вершине. Рядом огромный кочевой аул. На обширном пространстве раскидано около сотни юрт. Это ставка казахского хана Аблая. Аул окружен вооруженной охраной. Охрана стоит и между юртами. В центре стоит юрта хана. Она простая и ничем не отличается от других шестистворчатых юрт. Все ее различие в знамени, которое установлено у входа. По обеим сторонам двустворчатой двери застыли два воина при полном вооружении. К охране подходит человек. Происходит невнятный разговор.
Эпизод 3. Хан Аблай
Интерьер юрты в походном убранстве. Пол устлан простой кошмой без украшений. Только деревянные створки юрты покрыты войлочными коврами с богатым орнаментом. Посредине прямо под шаныраком разожжен небольшой костер для освещения. На торе, подальше от огня и ближе к стене укрывшись по пояс волчьей шубой, лежит Аблай хан. Глаза прикрыты веками. Но хан не спит. По еле заметному дрожанию век можно догадаться, что хан в глубоком раздумье. Это уже пожилой мужчина. Глубокая морщина прорезала его широкий, высокий лоб. Многодневная щетина покрывает его бледное удлиненное лицо. На груди золотой фирман — знак ханской власти. Массивный воинский пояс с саблей в богатых ножнах, с кинжалом и другими принадлежностями лежит тут же рядом, на кошме.
У дверей юрты сидит телохранитель хана, молодой рослый воин при полном вооружении. Услышав шум за дверью, он молниеносно вскочил, преграждая вход. Однако тут же по знаку хозяина отступил назад, впуская в юрту пожилого человека, почти старика. Это конюх. У него широкое и плоское лицо, редкая козлиная бородка и слезящиеся глаза. Одет как и все воины в плетеную кольчугу и огромные замшевые штаны. Сняв с головы шерстяной вязаный подшлемник, он кряхтя опускается на одно колено и в виноватой позе склоняет голову.
Аблай встает, медленно и сосредоточено надевает боевой пояс с оружием. Привычно проверяет саблю, чуть извлекая ее из ножен (заметно, что сабля хорошей иссиня-серой стали, но с простой рукоятью). Телохранитель набрасывает ему на плечи шубу, и все трое направляются к выходу.
Эпизод 4. Кокбалак
В ночном тумане смутно виднеются юрты, костры, стражники. Аблай, конюх и телохранитель исчезают в ночном тумане и оказываются перед конюшней. Это простая шестистворчатая юрта, только немного выше других. Воин, стоящий у двери, здоровается, прижимая правую руку к груди и чуть кланяясь, поднимает полог, раскрывает дверь. Аблай-хан, наклонившись, входит в юрту. За ним следует конюх.
В конюшне тоже разожжен костер. Прямо в центре юрты, чуть наискосок от очага, лежит Кокбалак – боевой конь хана и знаменитый скакун. Он лежит на правом боку с закрытыми глазами. Конь огромен, иссиня-серой масти и с небольшой белой звездочкой на лбу. Могучий, но дряхлый его остов напоминает брошенный старый корабль и одновременно возлегшего на смертном одре человека. Хан приближается к нему. Узнав по шагам хозяина, Кокбалак шевельнул головой, но тут же в бессилии замер. Хан сел рядом с конем и положил его голову себе на колени.
Конюх взял охапку хвороста из большой кучи и подложил дрова в огонь. В юрте сделалось светлей.
Аблай нежно погладил ороговевшие от старости брови коня, поредевшую, почти полностью выпавшую гриву, поседевшую шерсть под подбородком.
Конь раскрыл слезящиеся глаза и в его зрачках последний раз отразился облик Хозяина…и, расплываясь, исчез. Веки боевого коня Аблай-хана сомкнулись навеки…
Аблай-хан зажал ладонью лицо. И как бы сквозь красноту кисти руки увидел зримую картину прошлого, картину молодости…
Закадровый текст :
В эпических сказаниях воспевается детство сказочного тулпара – его холят и лелеют под пологом шелкового шатра. Воспетый в кюях и стихах боевой конь Аблай-хана прославленный скакун Кокбалак рос на воле, его ласкали жгучие лучи солнца и ветер казахской степи. С детства он познал ярость боя и горечь утрат… Но это потом, а пока…
Эпизод 5. Родители Кокбалака
Предгорья Кокшетау. Осень. Табунщик направил табун к горам, где на горных склонах предстояло провести зиму. Кони, словно многоводная река, мчась, текли мимо невысокой, но приметной формы скалы, на вершине которой возвышалась одинокая арча.
Когда табун уже миновал скалу, на ней появился огненно-рыжий дикий жеребец – тарпан. Его вид символизировал мощь, неукротимый нрав, свободу. Увидев коней, он призывно заржал. Услышав клич, одна из молодых кобыл иссиня-серой масти приостановилась, посмотрела назад, отделилась от табуна и устремлась на зов. Молодой табунщик с куруком попытался прегородить ей дорогу, однако кобылица ловко обойдя его, присоединилась к тарпану. Понимая тщетность своих усилий, юный табунщик Абильмансур, будущий Аблай-хан, прекратил преследование.
Эпизод 6. Ода жизни
Весна. Те же предгорья Кокшетау. Рассвет. На небольшом косогоре паслись тарпан с подругой. Кобылица тонко заржала. Жеребец с томной нежностью опустил голову на шею кобылицы. Оба затихли. И тогда чудесным образом предстала удивительная картина: в полости живота кобылицы словно рентгеновским лучом высветилось маленькое существо – детеныш в утробе матери. Оно пульсировало, жило… Его отец ласково ткнулся губами об живот кобылицы и ликующе заржал на всю степь…
Все это из своего укрытия наблюдала пара волков с тремя полуслепыми сосунками. Первые лучи солнца заставили волчат прищуриться. На миг оторвались они от материнской груди, но потом с новой силой припали к мягкому животу. От обильной трапезы малышам сделалось жарко и от них нимбообразно пошел пар. Волчица, блаженно зевнув, закрыла веки. Отец семейства, матерый волк, лениво возлежал рядом.
И вновь, нервно отбивая копытом землю, тонко и жалобно заржала кобылица, потом закружилась на месте, вся напряглась, мелко задрожала и замерла. Из-под полузакрытых век кобылицы показалась слеза, растеклась по щеке… Глаза медленно раскрылись и посмотрели вниз: рядом в траве лежал ее первенец, иссиня-серый жеребенок с белой звездочкой на лбу – Кокбалак. (Акцентировать внимание на волосках вокруг копыт, из которых со временем вырастет опушка – балак, давшая название этой породе лошадей). От него исходил пар, а также от мамы, так что вокруг них, дрожа и вибрируя образовался божественный нимб. Кобылица глубоко как человек вздохнула и потянулась губами к дитя.
На месте, где оборвалась пуповина, капелька алой крови медленно полетела вниз, достигла границ земли. Примятый от конских копыт чернозем целиком впитал в себя животворный эликсир жизни.
Вторая капелька пуповинной крови капнула на землю и возродилась к жизни морем пламенеющих алых маков.
А посреди макового поля с широко раскинутыми руками лежали юноша Абульмансур и его возлюбленная и зачаровано смотрели в небо.
Сияло, лучилось, радовалось степное солнце, и в избытке счастья молодые почувстовали себя частью этого жара, этой энергии, — вокруг них сиял свет.
Закадровый текст:
Все мы созданы из огненного тела Тенгри. Огненно-красная кровь струится в наших жилах. Мать-земля впитала каплю крови, когда разорвалась твоя пуповина. Мать-земля впитает кровь, которую ты прольешь, защищая ее.
Но вот по небу побежали облака, отбрасывая на землю огромные бегущие тени. Одна из теней коснулась пасущегося невдалеке тарпана, кобылицу и жеребенка, джигита и девушку, семейство волков. Сливаясь с победоносным ржанием тарпана, ударились, сшиблись облака и тучи, прогремели веселым весенним громом. На землю хлынлошади пасущиесяул ливень.
Жеребенок испуганно спрятался под животом матери, но потом все-таки выглянул наружу. Тучи посветлели и поднялись выше, но дождь продолжал лить. Внезапно облака уподобились небесным кобылицам, к вымени которых припали жеребята, и часть кобыльего молока щедрым дождем струилась на землю.
Эпизод 7. Всенародный той
Оказалось, что это из бурдюка льется в праздничную пиалу белопенный кумыс. Молодая женщина щедро и ловко разливала гостям живительный напиток.
Неподалеку посреди широкой круглой поляны производился обряд шашу – на головы молодоженов Абильмансура и его невесты сыпались серебряные и золотые монеты, символизирующие, щедрую как дождь, изобилие и достаток.
А за ними широкой панорамой раскинулась картина мирного и праздничного аула на джайляу с видом Синей горы и приметной скалы с одинокой арчой на вершине (из эпизода 2 ).
Закадровый текст:
Раскрасив мир, залил его светом и теплом мой мастер Тенгри. (Абай)
Эпизод 8. Вероломство врага
Пришла первая в жизни Кокбалака зима.
Тарпан, кобылица и жеребенок двигались по глубокому снегу в направлении гор, в южных отрогах которых просматривались бесснежные лощины…
Началась вьюга, и вместе с шумом ветра раздался волчий вой. По следу коней шли голодные хищники.
Кони в тревоге оглянулись на волчий вой и из последних сил рванули вперед. Горы уже были недалеко, четко обозначилась знакомая скала с одинокой арчой на вершине.
Вдали виднелся аул.
На южной стороне гор Абильмансур с мощной дубиной-соилом сторожил пасущийся табун. Кони первыми услышали волчий вой, тревожно вскинули головы. К вою волков примешался шум от топота конских копыт по мерзлой земле. Табунщик поскакал на северный косогор.
Далее попеременно, как-бы параллельно разворачиваются два действия: бой коней с волками и бой людей.
Из-за косогора выскочил вооруженный отряд калмыцких конников. Один из них рубанул саблей по желбау – распоркам юрты. Другой крючком копья перевернул юрту. Юрта перевернулась и покатилась. Сидящая в ней семья оказалась незащищенной, как на улице.
На вершине скалы с одинокой арчой на небольшой площадке Тарпан и кобылица бились со стаей волков. Жеребенок с одной стороны прикрывался скалой, с другой родителями. Два волка уже лежали с разбитыми головами.
Хозяин юрты в исподней одежде успел выхватить саблю из ножен на боевом поясе и вступил в поединок. Это могучий батыр, но враги застали его врасплох.
Со свирепой яростью батыр бросился на подлетевшего всадника. Но тот на скаку вонзил в него копье. Батыр замертво пал. Рядом с ним пали его десятилетний сын и жена. Всадник с саблей полоснул по полной огромной сабе с кумысом, стоящей на деревянной подставке у входа. На землю пролился кумыс, смешиваясь с кровью.
Матерый волчище прыгнул на Тарпана со скалы и рванул ему горло, другой вцепился в горло кобылицы. Но в это время сам получил сокрушительный удар по голове. Второй, смертельный удар, пришелся по матерому волку. Абильмансур владел соилом мастерски. Два последних волка оставили место боя, бросились вон. Тарпан и кобылица лежали мертвыми.
Вдали показался скачущий в полный опор казахский отряд. Бесноватое войско, как появилось внезапно, так и исчезло, вырезав жителей аула всех до одного.
Эпизод 9. Спаситель
Абильмансур надел на голову жеребенка веревку.
Кокбалак со страхом смотрел на незнакомца. Тот ласково потянул веревку к себе. Это выражение лица человека навсегда запечатлелось в глазах жеребенка.
Эпизод 10. Боевая сабля
Вид сверху, с высоты птичьего полета: Абильмансур скорбно шел по разоренному аулу среди мертвых сородичей и соплеменников, за ним следовали его конь и жеребенок. Кокбалак.
Взгляд человека упал на мальчика лет десяти, он лежал окровавленный рядом с родителями, а безжизненная рука сжимала отцовскую саблю, боевую саблю батыра-воина иссиня серой стали.
Кровь на снегу, словно кровавый нимб растеклась на белом снегу вокруг зверски убиенных людей.
Абильмансур опустился на колени рядом с мальчиком.
Закадровый текст:
Если вонзилась вражья стрела,
Если кровь как красная краска пропитала землю,
Если она течет как вода,
Разве будет сожалеть об этом воин,
Умирающий в битве в ковыльной степи. (Доспамбет)
Эпизод 11. Любовь Кокбалака
Прошло три года. Кокбалак вырос. Это огромный и красивый жеребец иссиня-серой масти с небольшой звездочкой на лбу и характерным признаком – синеватого цвета опушкой вокруг копыт. Он с подругой. Танец-бег любви где-то между небом и землей. Финал его – повтор сцены (эпизод 6) с детенышем в утробе кобылицы, подруги Кокбалака.
Эпизод 12. Хозяин
Кокбалак, еще более мощный, возмужавший, в стремительном беге мчался вокруг своей подруги. За ним следовали два всадника. Первый — молодой воин Аблай (Абильмансур) завел руки назад, чтобы накинуть на шею коня аркан, однако другой, более старший и опытный конюх, с широким плоским лицом, остановил его.
Закадровый текст:
Древние предания рассказывают о рожденном от дикого жеребца Тарпана Кокбалаке – великом скакуне с синей опушкой вокруг копыт. Такого тулпара нельзя оскорбить, набросив ему на шею петлю. Он никогда не подчинится насилию. Нужно заслужить его уважение. Тогда он станет боевым конем и товарищем воина, понесет его к победе.
Аблай убрал аркан и вдвоем с напарником, дав шенкелей своим скакунам, бросились вдогонку Кокбалаку.
Бешеная скачка по степи длилась бы неизвестно как долго, но в какой-то момент взгляд неукротимого Кокбалака упал на воина… Конь узнал своего спасителя, возмужавшего Абильмансура, ныне Аблая, Хозяина до последнего часа жизни… Кокбалак замедлил бег.
Эпизод 13. Кара куз
Поздняя осень, или как говорят казахи «кара куз», когда золотая осень идет на убыль. Все начинает
темнеть, золото увяданья переходит в коричневые тона, и степь превращается в желто-червонно-коричневое полотно. Отряд казахских воинов, в доспехах и при оружии, рысцой выехал в чистое поле на войну. Впереди старый батыр Богенбай и знаменосец. Среди воинов – молодой Аблай на Кокбалаке.
Травы стояли еще высокие. Казахский отряд ехал, озаренный червонным светом осенней степи.
Здесь на этом фоне даются короткие фрагменты боевой жизни Аблая. И всегда под его седлом верный конь Кокбалак.
Эпизод 14. Ночь перед решающей битвой. Сон Аблая
Предрассветный туман. Издалека в бешеном темпе скачут два всадника. Один из них – калмыцкий воин — великан Чарыш на своем вороном. Другого всадника почти не видно, но конь под ним – Кокбалак. Аблай силится увидеть второго всадника. Это его желание было так велико, что он даже приподнял голову во сне. И увидел. На его боевом скакуне сидел мальчик с боевой саблей в правой руке. Аблай с радостью узнал его…
… Два всадника идут вровень в напряженной скачке. Кажется, вороной, сделав усилие, рывком обходит Кокбалака. Чарыш торжествующе смеется и поднимает к небу саблю. Но… Кокбалак продолжает скакать спокойно, мощно, неукротимо и в конце концов вырывается вперед. Калмыцкий скакун олицетворяет буйную природную силу, казахский – мудрую осознанность, подтвержденную уверенной в себе силой. Разрыв увеличивается. И вот уже Кокбалак скачет один со своим юным всадником, поравнялся с Аблаем, и на полном скаку мальчик вложил ему в руки саблю. Лезвие сверкнуло, и Абай проснулся. Его правая рука сжимала рукоятку иссиня серой сабли.
Эпизод 15. Битва
Огромная равнина, окаймленная с одной стороны береговой линией озера Алакуль. С востока густые леса предгорий Джунгарского Алатау. Два войска — калмыцкое и казахское стояли плотным строем метрах в трехстах друг от друга. С калмыцкой стороны выехал воин–великан Чарыш на великолепном черном коне. Поверх синего монгольского чапана на нем надета кольчуга. На голове шлем из черной самаркандской стали.
Со стороны казахского войска вышел в военных доспехах Аблай на боевом скакуне Кокбалаке.
По древней воинской традиции противники сперва бились на копьях. На полном скаку они налетели друг на друга. В одной сшибке наносилось сразу несколько ударов. Кованые копыта вздыбленных коней с корнем вырывали траву и рыли чернозем. Оба богатыря щитами успешно отражали удары. В одной сшибке у Аблая сломалось копье. Чарыш как буря налетел на него, но Аблай, косо отражая щитом удар копья, остался неуязвим. Кокбалак рывком унес хозяина от повторного сокрушительного удара великана.
Аблай выхватил саблю. Синяя искра мелькнула на лезвии. Чарыш выставив копье бросился в яростную атаку, Аблай ловким взмахом отрубил наконечник вражеского копья. Чарыш отбросил бесполезную теперь палку и тоже вынул саблю. Начался ближний бой. Противники кружились, внимательно следя друг за другом. В схавтке участвовали не только воины, но и кони. Они вставали на дыбы, пытаясь ударить врага копытами, кусали друг друга, пытались дотянуться до всадников. В какой-то момент в глазах Кокбалака калмыцкий воин в черных доспехах на вороном коне предстал волком. Внезапно, перед глазами Кокбалака пронеслись короткие, как удары клинка, фрагменты боя его родителей с волками.
Вот тут и достал Кокбалак зубами смертельного врага за правый локоть. Пораженный Чарыш застыл на миг, шея его оголилась, и этого было достаточно, чтобы Аблай коротким, молниеносным ударом проткнул ему глотку.
Два войска кинулись друг на друга…
Батальные сцены. Крупные и общие планы и ракурсы.
Закадровый текст:
Умереть в седле с оружием в руках, сражаясь за свободу родины – мечта казахского воина.
Сражаться, пока рука удерживает рукоять меча,
Пока полыхает огнем
Огромное, величиной с конскую голову сердце,
Пока прозрачные черные глаза
Не сомкнутся, наполнившись кровью. (Торемурат)
Эпизод 17. Незабываемое шашу
Город Туркестан. Площадь возле мавзолея Ходжа Ахмета Яссави. Вся округа мавзолея полна народу. На площади расстелены дорогие ковры, разноцветные красивые кошмы — сырмаки и шелковые одеяла. Прямо на середине специально изготовленная для этого случая тонкая снежно-белая кошма без затей, со сквозным золотым шитьем по краям. Образовав довольно большой круг вокруг белой кошмы в четыре ряда восседалит самые уважаемые люди Казахской Орды.
На белой кошме — Аблай. Здесь же в некотором отдалении от него стоял его боевой конь Кокбалак.
Четверо батыров, взяв каждый по одному углу белой кошмы, подняли ее вместе с Аблаем над своими головами. Теперь он хан, Хан-Аблай. На хана, на его скакуна и на всех присутствующих посыпалось шашу из золотых и серебряных монет. Прекрасное, незабываемое зрелище
Эпизод 18. Небесный полет
В метрах шестидесяти-семидесяти от ханского аула сооружен огромный, в высоту копья погребальный помост из больших сухих бревен. На помосте лежит мертвый Кокбалак. На него наброшен вышитый золотом чепрак, на голове золотая узда.
Ханский кузнец по знаку Аблай-хана запаляет огонь в нескольких местах помоста. Погребальный костер медленно разгорается и через короткое время превращается в бушующее море огня.
Люди, защищаясь рукавами от жара, начинают медленно отходить. Аблай также делает несколько шагов назад.
Огонь полыхает все сильнее и сильнее… Как вдруг над пламенем кострища встает Кокбалак, точнее иллюзорный образ его. У Кокбалака выросли крылья, но пламя их не берет…
И тут далеко-далеко над горизонтом на крылатых конях показываются небесные всадники – погибшие воины. Им несть числа. Во главе их десятилетний мальчик с отцом. Воины светозарно улыбаются. Мальчик с ангельски чистым и светящимся лицом берет Кокбалака под уздцы, ведет за собой, сделав круг над костром устремляется в глубь неба. Конный эскорт следует за ним …
Закадровый текст на фоне кюя «Кокбалак»:
Все мы рождены из огненного тела Тенгри, и уйдем в свой час туда же – в огонь. Всмотрись в бушующее море огня. Услышь его тихий голос. Это – шепот и дыхание Тенгри. Это – кюй наших предков. Это – священный бег Кокбалака во имя счастья и процветания родной земли…
Эпилог. Родина
На месте костра появляется пейзаж с Синей горой (эпизод 1). Он дан с высоты птичьего полета с одновременным отьездом камеры. По мере того, как пейзаж удаляется и размываются его очертания, поверх него появляется чеканная грань государственной границы Казахстана. Отъезд продолжается, кадр выбеляется.
КОНЕЦ МУЛЬТФИЛЬМА