ИСА КАПАЕВ
Камбар, Камбар-Ата, Йылкышы-Ата – известный в ногайской мифологии персонаж, 
покровитель коневодства, легендарный табунщик, поставивший первым среди предков ногайцев тавро на лошадях. Его имя часто упоминается в ногайском фольклоре, при подборе коней к нему обращаются эпические герои за помощью. Его дух покровительствует над табунами лошадей. Имя Камбар-Ата бытует в фольклоре казахов, узбеков, туркмен и др. народов. Он в фольклорных произведениях существует и как эпический герой, и как музыкант.
Это имя есть и среди персонажей мусульманской религии. Легендарного конюха звали Али Ганбаром. Хотя имя Камбар располагает и тюркской основой. Слово кам в тюркских языках означает суть, истина, провидение. Вероятно, что у тюркских народов покровитель коневодства существовал и под другим именем. Например, в ногайской и казахской мифологиях существует параллельное название покровителя коневодов: Йылкышы-Ата (Отец табунщиков). В характеристиках покровителя коневодства Камбара у казахов и у ногайцев очень много общего. Особенно обращает на себя внимание характеристика Серикбола Кондыбая:
«Кроме того, — рассказав о многофункциональности фольклорного героя, пишет исследователь, — в казахской астрономии есть звезда по имени Камбар, которую можно увидеть в ночном небе, начиная с осенних месяцев, кончая началом весны. Она использовалась в качестве календарно-хронологического ориентира. Ее «встреча» в ночном небе с другим созвездием – Уркерами (Плеяды) – считалось началом каждого месяца. Легенда гласит, когда ежемесячно звезда Камбар «сталкивается» с Уркер, они начинают выбрасывать гигантские искры, если одна искорка попадет на голову человека, то он умрет. У саха-якутов Дьесегей-Айы и Киели-Баалы тойон – покровители коневодства, живущие на небесах, и последний из них иногда выступал в облике жеребца светлой масти. Не исключено, что архаические образы казахских Камбар-баба связаны с аналогичными доисламскими представлениями.
Еще одну мифическую ипостась Камбара можно узнать из таких строк-обращений (заклинаний):
Коьл иеси Камбар-ау,
Шоьл иеси Камбар-ау,
Карагыма коьз сал-ау,
Буквально переводимых так: «О, хозяин озера – Камбар, хозяин пустыни (или жажды) – Камбар, присматривай за моим сыном (в степи, в пути)». Здесь Камбар выступает как хозяин воды» (13, с.136).
Такое развернутое цитирование Серикбола Кондыбая понадобилось, чтобы привести ногайское предание, в котором рассказывается о превращении легендарного табунщика Камбара в звезду. Это предание в 70-ые годы прошлого столетия записано из уст старожила (табунщика по профессии) аула Эркин-Юрт (старое название Орак-эли) Азамата Лайшукова и обработано писателем Исой Капаевым.
Легенда о Камбаре.
Наша Кубань ниже по течению сильно разливается. Там есть острова, которые, то уходят под воду, то опять подымаются. Когда-то давно в этих плавнях жил табунщик Камбар. У Камбара были су-ат (водные кони) белой масти. Их у него было так много, что невозможно было пересчитать. Камбар одевался в белый шепкен (черкеску), в руках держал длинный курык (шест) и ездил на белом жеребце Акжал (Белая грива). Только он один мог догнать и собрать в одно место свой табун. Эти лошади не подпускали к себе других людей.
К Камбару приходили родственники и просили у него жеребят. В свою очередь, Камбар был человек добрый и никому в просьбе не отказывал. Только так случалось, что жеребята вырастали и при удобном случае уходили к диким лошадям на плавни и больше не возвращались. А среди диких лошадей пойди, различи, кто чей. Да и поймать невозможно. Как только человек приближался к ним, а они – в воду и уходили по реке к другому острову. Даже сам Камбар не мог найти пропавших коней. Это надоело табунщику, и он созвал к себе родственников.
— Я вам даю жеребят, а вы смотреть не можете. Они у вас пропадают и теряются среди моих лошадей. Пусть мое остается моим, а ваше – вашим. Чтобы без обид было, я на ваших жеребятах стану тавро ставить! – И он обмакнул палку в грязь и оставил отпечаток палки на правом боку жеребенка.
Тогда и появилась поговорка: «Есеней тамга таяк, кимге салсанъ да болмаяк!» («Есенейская тамга-палка, но не всем ее ставить надо!») Есенейское тавро было первым из всех ногайских тамг. А поэтому их еще каратаяками (черными палками) называли. После есенеев, кипчаки в виде двух палок тавро прижигали. Так и пошло. Очень сложные рисунки на тамгах есть: и гребень, и столб, и ушки казана, и меч.
Только кони самого Камбара остались без тавра. Их никто не мог поймать и даже тогда, когда Камбара на земле не стало. Белые лошади внезапно появлялись на островах. Если к ним приближались люди, то Акжал, конь Камбара, их под воду уводил. Говорят, что кто поймает и оседлает Акжала, то он поймает и всех остальных лошадей. Но поймать Акжала невозможно.
Все табунщики любят смотреть на звезды. У каждого есть любимое созвездие. И Камбар очень любил глядеть в ночное небо. Больше всего он рассматривал созвездие Улькер (Плеяды), среди которого была своебразная звезда Ульпилдек-Кульпилдек (Мерцающая-Порхаящая). Эта звезда то бывала среди своих сестер Улькер, то вдруг надолго исчезала. Камбару очень хотелось знать, почему она так делала и куда исчезала.
— Все равно я узнаю: куда ты исчезаешь, Ульпилдек-Куьлпилдек, — произносил он по ночам, сидя возле своего шалаша.
Однажды на рассвете, когда Улькер садился на землю, Камбар побежал к звездам. Затем он поднялся на небо и сам стал звездой. Говорят, что и на небе он до сих пор не может понять, куда убегает Ульпилдек-Кульпилдек.
О Камбаре читайте также статью З. Наурзбаевой «Камбар и Золотой век»