Гиперборея; Х раздел

Серикбол КОНДЫБАЙ

Апшеронская Атлантида. Балх и Балканские горы

Абзу – Апшерон. Уббе. Балх. Илаврита варша. Гора Карахан

Атлантида на дне Хазарского моря?

Скорее всего это еще одна из сотен выдвинутых за последние два века гипотез о местонахождении легендарной Атлантиды, тем не менее, мы посчитали необходимым высказать свое предположение о каспийской Атлантиде.

Исследователи говорят о «Мангышлакской регрессии» Хазарского (Каспийского) моря, т.е. об эпохе снижения уровня моря, имевшей место в 14000-6000 годах до н.э., т.е. 8-16 тысяч лет назад. В то время уровень моря был на 20 метров ниже современного, что составляет 48-50 метров ниже уровня мирового океана. В 6000-5000 годах до н.э. (7-8 тысяч лет назад) начался подъем уровня моря («Новохазарская трансгрессия»). В эту эпоху воды Амударьи вливались в Каспийское море через Узбой.

В различных исследованиях высказываются разные гипотезы о климатических условиях Хазарского ареала в голоцене. Периоды повышенной влажности и засушливости в разных исследованиях в целом указываются одинаково, речь идет лишь об отличиях в датировках этих периодов. Такие отличия не позволили нам составить единую непрерывную хронологическую таблицу, отражающую изменения климата и уровня Каспийского моря за последние 10 тысяч лет (возможно, у занимающихся этой проблемой географов и есть такие таблицы, однако у нас не было возможности ознакомиться с фундаментальными работами по проблеме). Мы вынуждены высказать свои предположения, несмотря на досадную нехватку сведений.

Если уровень Каспийского моря до 6 тыс. до н.э. был ниже современного, то понятно, что территория, находящаяся сейчас под водами Каспийского моря у побережья современного Азербайджана, в ту эпоху являлась сушей, а площадь моря была несколько меньше современной. Расстояние между мысом Тюлений на юго-востоке современного Апшеронского полуострова и Куулы-Маяком на туркменском побережье – 200 км (вообще, расстояние между Баку и Красноводском – 300 км, между устьями Куры и Узбоя – 430 км). В ту эпоху, когда уровень моря был на 50 м ниже уровня океана, расстояние между двумя берегами составляло 130-150 км. Мелкие острова современного Бакинского архипелага, а также острова на востоке Апшерона – Нефтяные камни и Жилой – соединялись друг с другом, составляя сушу. Если в этом ареале в 8-7 тыс. до н.э. сформировалась оседлая неолитическая культура, подобная находившемуся западнее Чатал-Гуюку, тогда в следующий период подъема уровня Каспийского моря (7-6 тыс. до н.э.) очаг этой культуры не мог не уйти под воды наступающего на берег моря. Возможно ли, чтобы в ареале Апшерона-Куры существовала неолитическая культура, ставшая праобразом Атлантиды (или Гипербореи)? В результате природного катаклизма или совпавших по времени нескольких катастрофических факторов эта цивилизация могла уйти на дно Каспийского моря. Природные силы, способные вызвать такую катастрофу, в этом ареале известны.

Во-первых, изменение уровня моря, высокая амплитуда колебаний которого составляет по меньшей мере 20-28 метров, возможность наводнения, определяемая непостоянством Каспийского моря. В условиях равнинного, низменного побережья такой подъем уровня моря означает уход под воду десятков и даже сотен километров суши. Это и есть реальный вариант «всемирного потопа». Только в течение голоцена «потоп» на побережье Азербайджана мог повториться несколько раз.

Во-вторых, сейсмическая активность, возможность землетрясений. Названный регион расположен вдоль Альпийского пояса горообразования (Кавказ-Копетдаг), являясь регионом с заметной сейсмической активностью. Ареал Апшерона-Куры принадлежит региону, в котором за последние 10 тысяч лет неоднократно происходили такие ужасающие катастрофы, как Ашхабадское (1948 год) и Спитакское (Армения, 1987 год) землетрясения.

В-третьих, климатические изменения, возможность обильных осадков. Близлежащая Ленкорань имеет высочайший показатель влажности, поэтому нельзя отрицать возможности сезонов и лет с очень сильными дождями в ареале Апшерона-Куры. Сильные непрекращающиеся ливни в течение одного сезона, случающиеся хотя бы раз в течение десяти-ста лет, сами по себе способны вызвать наводнение на низменной равнине. Об этом хорошо знают казахи, живущие на северо-восточном побережье Каспия, в Жылое (вспомните поэму Кашагана Куржиманулы «Потоп»).

Нельзя также сбрасывать со счета характерные для ареала Апшерона-Куры грязевые вулканы (патлавук), выбросы нефти и газа на поверхность земли и воды. Таков «пакет» природных факторов, сопровождавших возникновение, развитие и разрушение цивилизации Хазарской Атлантиды (Гипербореи) в ареале Апшерона-Куры.

Теперь обратимся к сохранившимся мифам о гиперборейцах, к мифологическому и квазиисторическому наследию « потомков Гипербореи» – шумеров, греков, тюрков.

До нашего времени сохранилось не так много греческих сведений о Гиперборее, поэтому приведем их полностью.

«Выше Скифии живут исседоны, еще выше этих – аримаспы, за аримаспами находятся Рипейские горы, с которых дует Борей и никогда не сходит снег, а за этими горами живут Гипербореи до другого моря…»[1]. Эти сведения повторяют слова Геродота: «Выше по ту сторону Северного ветра, на побережье, обращенном к океану, живет счастливейший народ – гиперборейцы».

В приведенных цитатах сведения о расположении народов, живущих за скифами, связаны с этапом развития античной греческой географии, когда реальность смешивалась с фантазией, географические сведения с мифологическими представлениями. Нас в данном случае интересует образ гиперборейцев, живущих на побережье некоего далекого моря. «Другое море» и народ, живущий на его побережье, – таковы важные для нас на данном этапе исследования индикаторы. Подводя итоги, гиперборейцы жили на берегу чужого для греков моря. Если создатели первоначальной легенды жили на кавказском побережье Черного моря, то они могли сохранить смутную память о «другом море по ту сторону Кавказских гор» – Каспийском (Хазарском) море. К тому же греки считали Каспийское море океанским заливом[2]. Итак, наши гиперборейцы населяли азербайджанское побережье Каспийского моря (Кура-Аракс). Позднее, когда гиперборейцы разбрелись по свету, потомки тех, кто ушел в Армению и Курдистан, стали забывать представления о «прежней стране предков», превратившиеся со временем в миф о прекрасной стране прошлого на севере, по ту сторону гор. Греческий миф о Гиперборее – это также вариант первоначального мифа, подвергшийся изменению в конкретной среде, соответственно, обретший новый характер. Географическое указание первоначального мифа – «на севере, за горами» – сохранилось в поздних мифах эллинских греков – потомков протоэллинов. Однако эллины стали понимать это указание как «к северу от Эллады», поэтому они «отправили» гиперборейцев сначала в Фессалию, потом во Фракию, еще позже в Северное Причерноморье, а после знакомства со скифами – «за Скифию». До нас дошло представление именно этого времени. Снег и холод, свойственные образу Гипербореи у греков, – это характеристики географического «севера» того же времени.

Абзу – «подземный мировой океан пресных вод» шумерской мифологии – это должно быть также мифологизированный образ Каспийского моря. Греки «вынесли» этот океан на земную поверхность, представляя его как некое «другое море – Океан» по ту сторону гор. Абгали шумерской мифологии, обитающие в Абзу, и Абарис, персонифицирующий гиперборейцев в греческом мифе, являют собой родственные имена. Абгали научили шумеров строить города и одарили другими искусствами, абарисы (гиперборейцы) научили греков всем искусствам и наукам, т.е. налицо одна и та же функция.

Второе название океана Абзу – Энгурра, т.е. үңгір (пещера). В греческой мифологии титан Крон, потерпев поражение от своего сына Зевса, заснул вечным сном. Гиперборейцы, считающиеся потомками титанов, унесли почитаемого ими Крона в Гиперборею, поместив его тело в глубокую пещеру из златовидного камня. В том месте, где успокоился Крон, было создано святилище. Его жрецы не только поклонялись здесь богам, но и изучали разные науки. Глубокая пещера (каз. үңгір), в которой спит вечным сном Крон, и подземная пещера Энгурра являются пространственными образами одного происхождения и одинакового характера.

Слово Абзу (Апсу) соответствует знаку Абас (Абақ), о котором мы уже говорили, и его названию. С этим словом связаны интересные факты.

Во-первых, слово абзу соответствует казахскому слову абыз (жрец, волхв, колдун, шаман, мудрец, прорицатель). Само слово абыз образовано путем присоединения множественного окончания ыз к слову аб в значении «первоначальное, древнее поколение, потомство» или в производном значении «жрец»,т.е. слово абыз подразумевает не одного жреца, а множество, коллектив жрецов. В этот ряд можно включить индоиранское слово кави (кавай, жрец, певец), этрусское капен(кепен, жрец), древнеримское авгур (разновидность жреца), сохранившееся в русском языке слово капище, а также слово қапы (ворота, дверь) тюркских языков. Все эти слова восходят к праформе (к)аб. От этого же корня происходят слова абгаль, абарис. Согласно греческим представлениям, основная «специальность» гиперборейцев – жречество, шумерские абгали также являются жрецами. Сходство этих слов невозможно не заметить. При этом слова древних языков соответствуют казахскому понятию и по смыслу.

Во-вторых, слово Абзу напоминает реальный топоним – название полуострова Апшерон: Абзу > Апшерон. Возможно, первоначально Апшерон назывался Апас-оронг > Апса-орон > Апшерон. Значение слова орын (место) в казахском языке известно, в таком случае название полуострова, возможно, означает «место Абзу». Особенность Апшеронского полуострова, выдвинутого в Каспийское море, – выход на поверхность постоянно горящих источников природного газа. Это природное явление, удивляющее даже современного человека, производило неизгладимое впечатление на сознание древнего неолитического человека. Самовозгорающийся и неугасимый, вечный огонь, вырывающийся из-под земли! Великое чудо. Вероятно этот фактор повлиял на особенный путь развития гиперборейского жречества.

А «полая (қуыс) страна» Кобустан (Кобыстан, Гобустан)[3] в преддверии полуострова? Многочисленные природные и искусственные пещеры, хранящие следы разных периодов истории человечества с палеолита, высеченные на камнях рисунки, возможно, оказали прямое влияние на появление понятий абақ, үңгір, абзу. Среди петроглифов Кобустана есть изображения лодки с сидящими в ней людьми. Этот рисунок был показан когда-то в ТВ-передаче Юрия Сенкевича «Клуб кинопутешествий». Прославленный путешественник Тур Хейердал побывал здесь, стремясь связать эти «ладьи» с ассами-скандинавами. Это и есть «ковчег» пророка Ноя.

***

Возможно тюлени Каспийского моря повлияли на формирование представлений древних гиперборейцев о «морских людях» (Оаннес, Кулулу). В этнографических материалах мангышлакских туркмен (Джикиев) упоминается вера в то, что тюлени некогда были людьми. Кто поручится, что у древних гиперборейцев не было представлений, пусть и отличающихся от туркменских, о человеке-тюлене?

***

Если обратиться к проблеме «человек и вода» в традиции тюркских народов, то заслуживают внимания итоги анализа слов балық (тюрк. рыба, город) и Балкан. Мы специально рассматриваем эту проблему в последующей главе «Балық – Балх», поэтому здесь ограничимся напоминанием о том, что у тюрков также существует представление о «стране людей в море или на дне моря».

В тюркской, казахской мифологии есть понятие үббе (ювха). Оно зафиксировано у хорезмских узбеков и туркменов, каракалпаков, казахов Сырдарьинского ареала, казанских татар. Ювхи – это девушки-змеи, известны и ювхи мужского рода. Они живут на дне моря (водоема, реки), под водой у них есть свои города[4]. По верованиям казахов, время в подводном городе отличается от земного. Вероятно, первоначальная форма слова үббе или ювха – унг-абақ: унг-абақ > уй-абых > уйбха > ювха, үббе. Иначе говоря, в основе слова присутствуют праформы Нг (Энки, Ной/Нух) и Абақ (Абзу). Это позволяет предположить, что в основе представлений об уббе лежат те же апшерон-гиперборейские представления, что дали начало древнему шумерскому мифу об Энки и обитателях Абзу (абгаль – получеловек-полурыба). Представления об уббе могли сохраниться в течение 4-5 тысячелетий, возникнув в ареале Арала и Междуречья во времена древних дельта-гиперборейцев (кельтеминаров).

***

Закономерно возникает вопрос: если неолитическая культура Гипербореи (Атлантида) существовала в этом ареале, почему ее следы не были обнаружены ни на земле, ни на морском дне? На этот вопрос мы можем ответить следующим образом.

Во-первых, не стоит искать Атлантиду, как ее изображал Платон. Когда Платон описывал мифическую Атлантиду, на него оказали влияние достижения классической греческой цивилизации (градостроение и архитектура, мореплавание, наука и искусство), т.е. уровень культурной традиции, в которой он сформировался. Поэтому, воображая Атлантиду, мы воображаем эллинские города с мраморными храмами, колоннады, голоногих аристократов в ниспадающих гиматионах. Мы же говорим о простой неолитической оседлой «Атлантиде». В условиях Кура-Апшеронского ареала, ушедшего под море, главным строительным материалом при строительстве городов был не камень, а гончарная глина. Строительный камень не так легко найти в равнинном ландшафте низины, в то время как глины всегда достаточно. Поэтому поселения хазарских атлантов строились из сырцовых кирпичей или непосредственно из глины. Глина по своей прочности далеко уступает камню, глиняные строения, оставшись после «потопа» под водой, в течение нескольких веков размякли, были размыты и исчезли. Поэтому нелегко будет обнаружить следы древних археологических стоянок под морем, в его осадочных слоях. Наша Атлантида – это Атлантида, построенная из глины.

Во-вторых, современная морская акватория этого ареала с конца ХІХ века привлекла внимание геологов, морское дно было тысячи раз пробурено, однако геодезисты, геологи и бурильщики, не имея никакого представления о «хазарской Атлантиде», никогда и не пытались обнаружить ее следы. Если этот наш труд увидит свет, и ознакомившиеся с ним азербайджанские энтузиасты займутся этой проблемой систематически, то возможно обнаружатся новые факты и доводы в пользу нашей гипотезы.

***

Если в ареале Апшерона-Куры действительно существовала неолитическая оседлая культура, то сомнительно, чтобы она исчезла в результате однократной природной катастрофы. Эта цивилизация, как и другие оседлые культуры того времени, деградировала постепенно, пока не угасла. Тем не менее, можно предположить, что неустойчивый уровень моря помог уничтожить ее последние следы.

«Отправиться на гору Балкан…»

Балық – город или рыба?

Рассуждая о шумерских абгалях, о сходстве их функций с функциями гиперборейцев в греческом мифе, мы не могли избавиться от мысли о двойном значении слова балық в древнетюркском языке. В современных тюркских языках слово балық означает, как известно, самую обыкновенную рыбу. Второе значение этого слова – город. Из истории известны названия городов Ілебалық, Бесбалық, Ханбалық, Гобалык. В одном этом слове присутствуют две загадки.

Во-первых, несовместимыми кажутся два значения одного слова. В контексте этих значений актуальным кажется вопрос: почему человеческое поселение и водное животное называются одним и тем же словом?

Во-вторых, таинственным кажется появление слова балық в значении «город» в языке кочевников, а не оседлого народа. Иранский (согдийский), тохарский, китайский языки, санскрит никакого отношения к этому слову не имеют, т.е. слово является собственно тюркским. Зачем кочевой народ придумал собственное слово, передающее понятие «город», и почему это понятие он передал словом со значением «рыба»? Это слово присутствует не только в поздних документах, оно встречается уже в высеченной в первой половине ҮІІІ века на камне надписи Культегина (три раза балық и один раз балықлақы > «в городе»). Очевидно, что слово это существовало за несколько веков до этого[5]. Наши возможности отгадки древней тайны этого слова ограниченны, однако свобода поиска доступна вполне. В первую очередь, нам представляется интересным попытаться связать двойное значение слова балық (город – рыба) с шумерскими мифологическими представлениями об абгалях, Оаннесе и Кулулу.

Согласно шумерскому мифу, мифологические существа – абгали – первыми научили шумеров строить города, т.е. цивилизацию. Греческий историк ІҮ-ІІІ вв. до н.э. Берос, знакомый с персидской и вавилонской средой, описывает шумеро-аккадский образ Оаннеса. По его словам, Оаннес в шумеро-аккадском мифе считался первочеловеком в облике получеловека-полурыбы.

В начале люди жили в дикости, подобно зверям, до тех пор, пока полурыба-получеловек по имени Оаннес не вышел из моря и не научил жителей Вавилонии письму, наукам, строительству городов и храмов, земледелию и т.д., т.е. основам человеческой цивилизации. Исследователи связывают этот мифологический образ, ставший известным благодаря труду греческого историка, со следующими образами шумерского мифа: а) Энки, б) Кулулу, в) абгали.

Здесь: а) Энки – главное божество, связанное с водой и подземным миром, бог-культуртрегер, обучивший людей многим искусствам.

б) Кулулу – спутник бога подземного мирового океана Энки (Эйя) в шумерской (шумеро-аккадской) мифологии. Он изображается в виде рыбы-человека, т.е. верхняя половина тела человеческая, а нижняя – рыбья. В новоассирийской глиптике и рельефах в рыбоподобной одежде изображены жрецы – заклинатели культа этого бога. В.К. Афанасьев указывает на соответствие этого образа образу Оаннеса[6].

в) об абгалях мы уже говорили. Эти существа, подчиняющиеся богу Энки, живут в подземном мировом океане пресных вод Абзу, считается, что большинство городов в Месопотамии построено ими. Т.е. абгали являются первыми цивилизаторами.

Теперь попробуем из этих определений вывести краткую семантическую цепочку.

«Мифологический персонаж, образ» > «живущий в подземных водах» > «по внешнему облику получеловек-полурыба» > «строитель городов». Последние два звена этой цепочки – «получеловек-полурыба» > «строитель городов» – вполне могли породить в тюркском (точнее, прототюркском) языке понятия балық – «рыба» и балық – «город», т.е. здесь с уверенностью можно говорить о некоей связи шумерской мифологии и тюркского языка.

Происхождение слова балық в значении «город» связано с древней цивилизацией, существовавшей на берегу моря. Если эту гипотезу рассматривать в контексте приведенной ранее картины миграции гиперборейских языков, то подобная цивилизация должна была существовать в ареале Апшерона-Куры (Азербайджан, Южный Кавказ). Альфа-гиперборейцы (протошумеры) память об этой цивилизации пронесли вплоть до 4-3 тыс. до н.э., когда были зафиксированы первые письменные тексты, греки же сохранили полученный от протоэллинов миф о гиперборейцах. Очевидно, что прототюрки также сохраняли эти воспоминания в течение некоторого времени, однако у них не было письменности, поэтому древний образ постепенно размывался, в конце концов отпечатавшись лишь в слове балық с его двойным значением и в понятии Балкан[i].

Происхождение слова

Поздняя праформа слова балық – бал (ық –суффикс). В казахском языке есть слова, похожие на это, например, балшық (малшық ,палшық) – грязь, глина, малшыну, малмандай болу – промокнуть до нитки, малту (балту, малтығу, балтығу) плавать, балқу, балқыту – плавить. Вероятно, слова русского языка плавать (плавание) и плавить произошли от тюркского словосочетания балав ет: балав ет («делай балав») > полав еть > плавить, плавать. В этот ряд можно включить казахские слова былапыт (грязь, излишне, как попало), былжырақ (мягкий, незатвердевший), быламық (похлебка, жидкая мучная каша), былық (неразбериха, путаница) , былшыл (хлюпание, пустословие, болтовня), былқылдақ (трясущийся, колыхающийся, топкий, вязкий). Русское слово болото имеет тюркское происхождение. Общее значение корня бал (был) приведенных слов – «густая жидкость», «раствор», «месиво»[7], т.е. состояние, среднее между жидким и твердым.

При этом следует иметь в виду, что такое «полужидкая субстанция», глина, грязь является мифологическим, прежде всего антропогоническим материалом. В большинстве мифологических традиций человек создан из глины, грязи. Мир также был создан из комочка глины, донного ила и т.д. Прототюрки сохранили память о таком космогоническом творчестве лишь в слове балық (город). Вполне возможно, что тюркское слово бала (малай – ребенок, мальчик)[8], казахское архаическое былазық (мангистауцы называют так женское семя) являются отголосками мифологического представления о творении человека из глины.

Подводя итоги, исследователям стоит искать следы не каменно-мраморной, а глинобитной Атлантиды и Гипербореи.

Балық – Балх

Строка «Ауғанға» Асан бидің асқан жері в четверостишии акына Тумена

Маңғыстау – машайықтың басқан жері,

Қасиет-кереметі тасқан жері,

Жер жүзін желмаямен жеті айналып,

«Ауғанға» Асан бидің асқан жері.

Мангистау – земля суфийских наставников,

Где явлены были их чудеса,

Земля, откуда бий Асан,

Семь раз на крылатом верблюде объехав мир, удалился в Афганистан[ii],

– это лишь один пример выражения «удалиться, перевалить через горы в Ауған», часто употребляемого в казахском фольклоре и произведениях старинных казахских поэтов и сказителей. Казахи придают конкретный географический адрес тому месту, куда можно «удалиться, эмигрировать, уйти через горы» (ауу). Это – Афганистан. При этом имеется в виду не весь современный Афганистан, а его северная, «бактрийская» часть. Этот регион казахская эпическая, фольклорно-генетическая память знает как Жиделі-Байсын. Это Байсын также имеет вполне реальный характер, т.к. в этом крае есть географический объект Байсынтау (Байсунтау) – гора Байсун.

Байсунтау – горный хребет, входящий в Гиссаро-Алайскую горную систему, составляет юго-западные отроги Гиссарского хребта. Длина – около 150 км, самая высокая точка достигает 4424 м. На карте этот хребет следует искать на территории Сурхандарьинской области на самом юге Узбекистана на границе с Афганистаном, там, где находится известный читателям город Термез. Итак, Жидели Байсын – фольклорное название земли в Сурхандарьинской области (20,8 тыс. кв. км), долины реки Сурхан, окруженной со всех сторон горными хребтами Кегитан (3139 м), Байсунтау и Бабатау (2290 м).

На юге этого края течет река Амударья. Достигнув Термеза на этом берегу, мы можем, перейдя через реку, попасть в афганский город Хайратун. Это – земли древней Бактрии, в географии – Бактрийская равнина. Эта равнина длиной 400 км и шириной 140 км также окружена горами. Если рассматривать Амударью не как природную границу, а всего лишь как «протекающую посреди долины реку», то Бактрийская равнина и равнина Жидели-Байсын образуют единое целое – Большой Жидели-Байсын. На территории исторической Бактрии сейчас располагается область Балх (площадь – 12,6 тыс. кв.км, население 0,6 млн. чел., центр – город Мазари-Шариф) современного государства Афганистан. Старое название городка Вазирабад (7-8 тыс. чел.) неподалеку от Мазари-Шарифа – Балх, в казахском произношении – Балық или Балқы. Прошлое этого маленького городка связано с большой историей.

Балхаб или Балх – это также река в Северном Афганистане. В верхнем течении она называется Дарагез или Банда-Амир. Она берет начало в западной части Гиндукуша, на горе Баба, достигнув Бактрийской равнины, она попадает в пески и разветвляется. Река теряется в песках, не достигнув Амударьи. В песках в долине Балхаба находятся оазисы Мазари-Шарифа и Вазирабада (Балха). На берегу этой реки некогда стоял город Балх (Балық, Балқы).

Древний город Балх, появившийся около ҮІ-ІҮ вв. до н.э., находился вблизи от современного городка Балх (Вазирабад). Этот город был столицей Бактрии (и назывался также Бактрия). В ІІІ-ІІ веках до н.э. он был столицей Греко-Бактрийского государства, а позднее столицей Кушанской империи. Заставляет задуматься сходство названия древнего города Балх с тюркским словом балық в значении «город». Почему этот город назывался Балық? Даже если это тюркское название, то почему оно образовано не по модели «Определение + балық», как например Илебалык, Бесбалык, Ханбалык, Гобалык, а просто Балық? Не обязательно сразу пытаться ответить на этот вопрос. Сама его постановка пробуждает стремление к поиску.

Когда появилось название Балх города Бактрия? После прихода в этот регион в ҮІІІ-ІХ веках карлуков и халашей, ортодоксальной историей признаваемых тюрками? Или же история этого названия уходит в глубь времен? Эта проблема требует тщательного исследования, пока же отметим, что в древнеиндийских эпосах «Рамаяна», «Матсья-Пурана» встречается название страны Бахлика. Согласно этим эпосам, существовали некогда две враждующие династии, называвшиеся династии Луны и Солнца. Первым царем Лунной династии был человек по имени Пуруравас Айла[iii]. Пуруравас Айла был, кажется, сыном пришлого ( ауған эмигрировавшего) из Бахлики царя. Это во-первых. В «Матсья-Пуране» страна, из которой прибыл отец Пурураваса, называется Илаврита-варша (или Илаврита-варта). Илаврита-варша – название Средней Азии в древнеиндийской мифоэпике. Это во-вторых. Если мы совместим сведения двух эпосов, то получится, что Бахлика и Илаврита-варша соответствуют друг другу в качестве «родины отца героя». В таком случае Бахлика оказывается еще одним названием Средней Азии или Северного Афганистана (Бактрии) в древнеиндийской мифоэпике. Если мы вспомним, что город Балх находится на земле исторической Бактрии, то отождествление Балха и Бахлики окажется более убедительным. Слово Бахлика нам известно в русской транскрипции, в казахском произношении это слово имеет форму Бақлықа, Бақлық. Возможно, первоначальная форма слова – Баһлик, Бһалик? В ситуации неустойчивости звука һ слово это могло произноситься как Балық. Название Бахлика индийского эпоса стало известным не позднее 1 тыс. до н.э., вполне возможно, что речь должна идти о 3-2 тыс. до н.э. Вполне вероятно, что индоарии, в течение 2 тыс. до н.э. переселявшиеся в Среднюю Азию, оттуда в Афганистан и затем на Индостан, сохранили в своих мифах и эпосах названия стран, в которых они побывали, – Илаврита, Балык.

***

Археологи пишут о формировании в начале 2 тыс. до н.э. на Бактрийской равнине нового центра древневосточной культуры со своим собственным обликом. Результаты археологических раскопок указывают на существование десятков земледельческих поселений на землях Бактрии, по течению рек, берущих свое начало на склонах Гиндукуша. Эти поселения из сырцовых кирпичей обращают на себя внимание передовой для того времени техникой строительства[9].

Эта цивилизация возникла еще до прихода индоариев в Бактрию. Здесь сформировалась местная традиция обработки металла. Происхождение этой культуры, этническая принадлежность которой остается неопределенной, связано с Месопотамией, Эламом. Об этом говорят результаты археологических исследований: «Отдельные металлические изделия, и в первую очередь так называемые гарпуны, древних могил Бактрии перекликаются с находками в эламо-месопотамском мире, заставляя думать об их общем происхождении»[10]. Упоминание здесь сходства с Эламом усиливает вероятность прототюркского происхождения бронзовой культуры Бактрии. Памятники этой культуры несут на себе явные следы культа змеи и дракона: «Темный мягкий стеатит служил благодатным материалом для изготовления миниатюрных флаконов и парфюмерных коробочек… нередко украшенных гравированными орнаментами, в том числе в виде извивающихся драконов… Каменные амулеты с гравированными изображениями борьбы драконов и змей, олицетворяющих борьбу добра и зла. В свою очередь медные перегородчатые печати открывают неизвестный до сих пор пантеон древнебактрийских божеств, главное место среди которых занимают антропоморфные крылатые божества с птичьими головами… Подлинным шедевром бактрийского искусства является уникальный серебряный топор в виде птицеголового демона с кабаном и крылатым драконом»[11].

***

«Видевдата» называет Балх «город с воздетыми знаменами», а в «Пуранах» Бактрия в целом несколько раз называется «Кетумалла – (страна) с гирляндами знамен». Легенда о знаменах Балха принадлежит общему для «Видевдата» и «Пуран» древнейшему (первая половина 1 тыс. до н.э.) жанру – древнему протооригиналу или архаическому эпосу.

Археолог Г.П. Фрэнкфорт в результате проведенных в Бактрии археологических исследований доказывает, что памятники археологического слоя между 2200-1800 годами до н.э. не являются индоиранскими, а принадлежат цивилизации Хараппы. Лежащий непосредственно на хараппском слое бактрийский слой связан, имеет преемственность с хараппской культурой. Дравидское происхождение древнейшей цивилизации Хараппы давно уже доказано в науке. Дравидский язык, перешедший в тамильские языки Южной Индии, по своему строению считается родственным древнеэламскому и современным тюркским языкам. Здесь можно было бы привести мнение С.П. Толстова о том, что тюркский язык образовался в результате синтеза дравидского, угорского и иранского языков. Таким образом, вполне возможно, что древнее население Бактрии говорило не на дравидском, а на происходящем от него дравидо-тюркском языке. Невозможно также отрицать, что с появлением здесь индоиранцев прежнее население не могло исчезнуть в один момент, оно продолжало жить в смешанной этнической среде в течение многих десятков веков. У нас есть право предполагать, что культура Бактрии (Северный Афганистан и Южный Узбекистан) на рубеже 3-2 тыс. до н.э. являлась прототюркской оседлой культурой Балха – Балыка, находившейся в тесной связи с культурами Элама и Хараппы.

***

Судя по историческим документам, в этом регионе находился город Бактра, как считается построенный в ҮІ-ІҮ веках до н.э., в ІІІ-ІІ веках до н.э. он был столицей Греко-Бактрийского эллинистического государства, образовавшегося в результате походов Александра Македонского. Свой статус столицы город сохранил и в І-ІІ веках н.э. в Кушанской империи. Если же опираться на исследования И. Дьяконова, то здесь до середины ҮІ в. до н.э. существовало государство Бактрия, в названный период вошедшее в состав Персидской империи Ахеменидов. Судя по названию страны Бактрия, можно предположить, что столица страны находилась в том же районе, что и современный город Балх-Бактра.

И. Дьяконов предполагает, что до государства Бактрия на этой территории существовало государство Арйашайана. По гипотезе историка, Арйашайана – «страна ариев», государство около 1000 лет до н.э. включавшее северо-запад современного Афганистана, северо-восток Ирана, ареал рек Теджен и Герируд в Туркменистане и южные районы Узбекистана и Таджикистана (или земли вплоть до Хорезма).

По мнению И. Дьяконова, основным наследником арийского государства Арйашайана, хранителем арийской мифологии и эпоса стала Бактрия, т.е. историческая Арийана и ее центр находились в области Балх. Интуитивно мы ощущаем своеобразную «магию» (особое историко-географическое значение) Балха-Бактрии, в течении полутора тысячелетий являвшейся столицей сменявших друг друга и ныне забытых государств и объединений. Тот факт, что это «священное пространство» было сакральным и для тюрков-казахов, заставляет задуматься, подталкивает к поискам.

Арии или индоиранцы пришли сюда во 2 тыс. до н.э. (не позднее ХҮІ века до н.э.), до этого – в 3 тысячелетии до н.э. здесь существовала неизвестная цивилизация, ученые рассматривают ее в качестве протодравидской цивилизации, одной из ветвей цивилизации Хараппы в Индии.

Итак, если мы попытаемся выделить этапы 3-тысячелетней истории Балха-Бактрии или Жидели-Байсын, то:

3 тыс. до н.э.

Прототюркская цивилизация

Обычно ее относят к дравидской цивилизации Хараппы, но мы считаем ее прототюркской.

2 тыс. до н.э.

Индоиранская цивилизация

Появление индоиранцев на этой земле можно датировать ХҮІІІ-ХҮІ вв. до н.э. В ХҮІ-ХҮ веках до н.э. часть ариев мигрировала в Индо-Пакистан, а другая часть осталась здесь и была «иранизирована» вторым индоиранским этническим массивом. Начали формироваться древние варианты «Ригведы».

1 тыс. до н.э.

Арийское государство

Это государство «иранских ариев». По нашему предположению, оно воевало с первым государственно-племенным объединением носителей бегазы-дандыбаевской культуры Центрального Казахстана («туранцами»). В этот период возникли мифо-исторические легенды ариев.

ҮІІ-ҮІ века до н.э.

Государство Бактрия

Оно продолжило «арийскую традицию». «Арийский мифоэпос» возник в бактрийской среде.

ҮІ-ІҮ века до н.э.

Эпоха Ахеменидов

В 530 г. до н.э. Бактрийское государство было уничтожено и присоединено к Персидской империи. Бактрийская среда подарила персам «арийский эпос», зороастризм и «Авесту».

ІҮ-ІІ вв. до н.э.

Эллинистическая эпоха. Греко-Бактрийские государства

В 330-329 гг. до н.э. эта территория была захвачена Александром Македонским, затем она вошла в состав государства Селевкидов. Греко-Бактрийское государство было создано в 250 г. до н.э. и просуществовало до 140-130 гг. до н.э.

ІІ-І века до н.э.

Кочевые государства

Нашествие племен саков, юэчжи. Государства под властью кочевых династий.

І в. до н.э.-ІҮ в.н.э.

Кушанская империя

Империя основана племенем кушан, выделившимся из кочевой среды Средней Азии и Казахстана или Восточного Туркестана. Была разгромлена персидской династией Сасанидов.

Ү-ҮІ века н.э.

Эфталиты

Государство западных прототюрков. В 555 г. потерпело поражение от небесных тюрков.

С ҮІ века

Эпоха современных тюрков

После нападения небесных тюрков в 560-х годах этот регион постепенно стал «тюркизироваться» – заселяться народами, ортодоксальной наукой признаваемыми тюркскими. Сейчас он населен узбеками.

Для нас в этой историко-временной цепочке наиболее интересна природа «прототюркской» или протодравидской культуры 3 тыс. до н.э. Археологические исследования показывают, что в ареале Жидели-Байсын или Термеза (Термита) около 2 000 года до н.э. существовала протодравидская, хараппская цивилизация. Согласно лингвистическому определению, тюркский и дравидский языки родственны по своему строению, оба относятся к восточному нострату. Мы можем утверждать, что носители этой культуры говорили на прототюркском языке, т.к. утвердившееся в науке мнение о протодравидском языке древнейшей цивилизации Балха основано на простом предположении. Таким образом, у нас есть полная возможность вместо протодравидов говорить о прототюрках.

В современной лингвистике существует концепция, согласно которой эламо-дравидские языки в 4-3 тыс. до н.э. были распространены на территории от Месопотамии до Индостана. Поскольку эламо-дравидские, юкагирский, алтайские, уральские языки относятся к агглютинативным языкам и сгруппированы в Восточный Нострат, то можно предположить, что в 6 тыс. до н.э. они составляли целостную языковую группу, и лишь позже распространились в разные стороны, распались на отдельные группы языков. Безусловно в 4 тыс. до н.э. этнические группы носителей этих языков обитали по соседству друг с другом. В этом случае можно предполагать, что на территории Средней Азии, прилегающей с севера к региону, охватывающему современный Иран, Афганистан, Пакистан, Северо-Западную Индию, где были распространены эламо-дравидские языки, обитали прототюрки, а далее к северу от них – протоуральцы.

«Отправиться на гору Балкан…»

У казахов есть загадочное выражение Барар жерің Балқантау, ол да біздің көрген тау («Место, куда ты отправишься, – это Балкантау, но и мы видели эту гору»)[12]. Истинный смысл этого выражения, встречающегося в казахских легендах и сказках, остался без внимания исследователей. В лучшем случае, прочитавший эти слова человек подумает о Балканском полуострове на юго-востоке Европы. Однако эти слова имеют глубокий подтекст. Чтобы правильно понять это выражение, необходимо, как нам кажется, рассмотреть идею «созерцания Балкантау» на уровне психологии процессов познания.

Человеку свойственно иногда при виде определенного объекта или события (чаще всего во сне) чувствовать, что он когда-то раньше вроде бы видел его. Однако вспомнить конкретно ему не удается. Казахи такое явление называют шырамыту (распознавать, смутно припоминать): вроде бы видел, вроде бы побывал, а вот – что видел, когда и где побывал – вспомнить не удается. По большей части мы склонны не придавать значения такому дежавю, однако иногда оно заставляет человека задуматься, лишает его покоя.

В студенческую пору и раньше – еще в выпускном классе – мне время от времени снилось, что я лежу на спине, маленькое одностворчатое окошко находится не на стене, как обычно это бывает, а на самом верху. Потом сон всегда переносил меня в другое пространство, и затем я видел себя в открытой степи, сидящего рядом с маленькой кочкой. Около меня играли маленькие дети. Я же безмолвно наблюдал за ними. Точно не скажу, сколько раз я видел во сне этот эпизод, но он повторялся достаточно часто. Поэтому я начал задумываться о том, что бы он мог означать. Вернувшись после учебы в аул, я начал расспрашивать близких об обстоятельствах своего повторяющегося сна. Услышав ответ на свои вопросы, я был поражен. Оказывается, наша семья в 1969-70 гг. жила в построенной нами землянке в местечке Ниязбулак в 5 км от поселка Шетпе. Одностворчатое окошко в самом центре потолка – это мое воспоминание об этой землянке. Но больше всего меня удивило то, что воспоминание относилось к возрасту от года до двух. Может ли малыш неполных двух лет помнить увиденное? Раньше я бы не поверил в это, я был уверен, что в таком возрасте невозможно помнить происходящее, но мой собственный опыт убедил меня в обратном. Позднее из прочитанного я понял, что человек может запоминать каким-то образом важные для него мгновения. Мозг человека «записывает» однажды увиденное подобно видеокамере. Взрослея, человек забывает многие эпизоды детства, однако много лет спустя он начинает видеть, смутно припоминать некоторые мгновенья прошлого. Видит (во сне), припоминает, но вспомнить не может. Чтобы вспомнить, нужна помощь других людей (в том числе и психолога). Такое состояние свойственно любому человеку. Вопрос в том, придаст ли этот человек своим воспоминаниям значение, обратит ли на них внимание.

Позднее узнал, что человек может сохранять информацию не только об увиденном им в детстве, в неосознанном младенчестве, но даже и то, что он «видел» до своего рождения, находясь в материнском лоне. Информация перинатального (до рождения), внутриутробного периода жизни оказывает влияние на чувства, подсознание человека, даже если она не зарегистрирована в его сознании. Далеко не каждый человек способен актуализировать, осознать воспоминания внутриутробного периода, сохранившиеся на уровне подсознания. Такая редкая способность у всех народов, во все времена и во всех религиях была характерна только для избранных – провидцев и предсказателей, жрецов, шаманов, колдунов и святых. Автор этих строк начисто лишен подобной способности, поэтому ничего больше о способности «видеть» сказать не может. Зато мы можем анализировать на научном уровне полученную нами из книг и общения информацию, делать выводы из нее. Поэтому мы можем применить опыт из собственной жизни и научное знание к другому предмету.

Если отдельный индивид может помнить увиденное им в младенчестве, то может ли целый народ сохранять в форме «коллективных снов» [iv] сведения таинственного времени, предшествовавшего его формированию? Мне кажется, что гора Балкан, которую «уже видели» казахи, – это из области перинатальных, эмбриональных воспоминаний целого народа.

Со временем, пытаясь разгадать скрытый смысл выражения «Место, куда ты отправишься, – это Балкантау, но мы видели и эту гору», я понял, что эти слова отражают ситуацию смутного припоминания некогда прошедшего мгновенья. Однако здесь речь идет о припоминании эпизода, зафиксированного не в памяти отдельного индивида, а в этнической коллективной памяти. Иначе говоря, казахи – в качестве последнего звена растянувшейся на тысячелетия цепочки преемственных поколений – в этих словах выражают важнейший момент жизни древнейших времен. Казахи «видели Балкантау» еще до своего рождения в качестве этноса или в раннем детстве этноса, но не могут вспомнить – когда и где. Эта гора Балкан для казахов – эпизод сновидения. Казахская фольклорная память о горе Балкан ничего, кроме единственного, часто употребляющегося выражения, не сохранила (по крайней мере, мы не нашли ничего существенного на эту тему в прочитанных книгах, услышанных легендах, сказках и эпосе). Сохранилось лишь название. Нам известны пять-шесть реальных географических объектов с таким названием: в Центральном Казахстане есть гора Қу (Балқан), в Туркмении – Балхан (по-казахски – Оқ-Балқан), в Европе горы и полуостров с таким названием, вЧелябинской области и Башкирии есть две или три горы Балкан.

Образ горы Балкан сохранился фрагментарно в башкирском эпосе. Здесь Балкантау – подводная чудесная гора, место изобилия, своеобразный рай. В эпосе «Заятулек –Хыухылу» (Это башкирский вариант эпоса «Козы-Корпеш – Баян-сулу». – Пер.) эту гору со дна глубокого озера поднимают джинны и пери. Сохранившееся в туркменском фольклоре выражение «…На вершине Балкантау, рядом будут резвиться рыбы» отражает представление об этой горе, близкое башкирскому: если на вершине Балкантау «играют рыбы», то туркменская гора Балкан также находится под водой.

Этих сведений достаточно для мифологической реконструкции.

Значение слова балқан можно понять из его этимологии. Слово образовано путем присоединения слов балық и қаңғ (балық-қаңғ > балқан). Общее значение слова қаңғ здесь – пространство (каз. кеңістік: қаңғ > кеңг > кең > кеңістік), на конкретном мифологическом уровне слово это имеет значение «материнская утроба, пещера, лодка, полость». Понятие Балық встречается уже в орхоно-енисейских памятниках письменности небесных тюрков и позже, в словаре Махмуда Кашгари (ХІ век). Интересно сочетание значений этого слова.

Балық на древнетюркском языке означает «город».

Балық – общетюркское название «позвоночного животного, обитающего в воде».

Балық в словаре Махмуда Кашгари имеет третье значение «грязь, слякоть, дождь».

«Водное животное» – «грязь, слякоть» – «город». Одно слово имеет три значения, на первый взгляд никак не связанных друг с другом. Лишь на мифологическом уровне выявляется связь этих значений, их неслучайность. Если попытаться создать концептуальную матрицу, сопрягая друг с другом эти значения, то получим конструкции «дом, город, построенный из грязи, глины», «глиняный дом, город, построенный рыбами или населенный рыбами». Таким образом можно понять небезосновательность представления башкирского эпоса о горе Балкан, «поднявшейся из-под воды». К тому же не следует забывать семантическое поле праформы бал (был, бұл, бат) или мал – «связанное с водой, глубью», «густая жидкость, месиво, состояние, среднее между жидким и твердым». Это обобщенное значение праформы проясняется благодаря казахским (тюркским) словам балшық (малшық, палшық) – грязь, глина, малшыну, малмандай болу – промокнуть до нитки, малту (балту, малтығу, балтығу) плавать, балқу, балқыту – плавить, былапыт (грязь, излишне, как попало), былжырақ (мягкий, незатвердевший), былғау (пачкать), быламық (похлебка, жидкая мучная каша), былық (неразбериха, путаница) , былшыл (хлюпание, пустословие, болтовня), былқылдақ (трясущийся, колыхающийся, топкий, вязкий), батпақ (батқақ, болото, трясина), бату (тонуть). Глубокая древность этой казахской праформы очевидна в контексте древнегреческой праформы бат (батос – «глубокий, бездонный», например, батиаль, батискаф, батисфера). Из этого анализа становится ясно, что древнетюркское слово балық означает не просто «город», но «глинобитное поселение». Также можно предполагать, что понятия балық имело мифологический характер «подводный город, поселение», «город, построенный подводными людьми».

Глина (грязь) является важнейшим материалом «творения» в мировой мифологической традиции. Обратившись к любой мифологии, мы увидим, что творец создал человечество из грязи, глины (земли). Наиболее известен наш общий предок Адам, созданный из глины. Также и «первоначальный мир», «первоначальная земля» созданы из кусочка грязи (донного ила): у живущих на севере финно-угоров, кетов, самодийцев, тунгусо-маньчжур, также как у тюрков Саяно-Алтая первочеловек в облике утки ныряет в воды первоначального океана и добывает со дна комочек ила – зародыш земли, чтобы создать из него сушу. Если это «создание земли, мира из кусочка грязи, добытого из-под воды» считать универсальной моделью творения, то в развитой мифологии она может превратиться в сюжет о строительстве под водой города, который затем поднимается из-под воды. Поднятая из воды гора Балкан в башкирском эпосе – это один из вариантов такой модели. Древние тюрки постепенно забыли этот миф, однако тюркский язык, сохранив понятие «рыба – город», использовал его до эпохи исламизации, когда собственно тюркское слово было заменено персизмами шахар, кент со значением «город».

Если попробовать соединить историю, миф и слово… Одна из групп гиперборейцев (І-прототюрки), в какой-то отрезок 6-5 тыс. до н.э. мигрировавшая с территории Азербайджана через Каспийское (Хазарское) море на туркменский берег и вышедшая к горе Балхан, назвала свою новую родину Балық или Балхан. Другая группа гиперборейцев (ІІ-прототюрки), в один из периодов 4-3 тыс. до н.э., двигаясь из Ирана, перевалила через Копетдаг и создала в Южном Турменистане бронзовую культуру Анау, Намазгытепе, Алтынтепе, Гуюксора, известную в науке как «анауская культура», построила городскую цивилизацию необожженного кирпича. Именно в этот период слово балық начинает обретать значение «город». Представители этой группы прототюрков на рубеже 3-2 тысячелетий до н.э. создали еще одну цивилизацию Балыка в современном Жидели-Байсын (области Термеза в Узбекистане, Балха, Мазари-Шариф в Афганистане). Название поселения Балх современного Везирабада, в арийское время называвшегося Бактра сохранилось с «той эпохи Балық».

Прототюрки в течение 4-2 тыс. до н.э. передвигались через Среднюю Азию в казахские степи и далее, в направлении Алтая и Саян. Существовавшая от Туркмении до Саян языковая целостность была нарушена переселением с Волги восточной группы индоевропейцев (индоиранцев), начавшимся на рубеже 3-2 тысячелетий до н.э. и принявшим массовый характер во 2 тыс. до н.э. Во 2-1 тыс. до н.э. Средняя Азия подверглась полной, а казахская степь – частичной иранизации. Возвращение тюрков началось в середине 1 тыс. до н.э. и было реализовано в первые века нашей эры хуннами, затем небесными тюрками, огузами, карлуками. Современных туркменов и жидели-байсынских узбеков можно считать потомками прототюрков, вернувшихся на свои земли через две тысячи лет.

Такова историческая сторона вопроса, а где находится первоначальный Балық (Балқан)? Это – очаг южнокавказской гиперборейской неолитической культуры создателей овальных глиняных домов на азербайджанском побережье Каспия в ареале Куры и Апшерона. Гиперборейцы, жившие на морском побережье среди болот и топей, строили свои поселения из глины, связали свою жизнь с Каспийским морем. Изменения уровня моря создали условия для формирования первых мифов о потопе, само море, природные источники нефти и газа на Апшеронском полуострове, каспийские тюлени и др. местные реалии подтолкнули к созданию мифологических мотивов «морских людей», «сотворенных из глины людей», позднее обретших место в мифологии почти всех народов.

Некогда в древнейшие времена уровень моря поднялся, еще раз вызвав «наводнение, потоп». Когда глинобитные города гиперборейцев начали уходить под воды Каспийского моря, их жители устремились в разные стороны. Одна их группа по морю достигла противоположного берега, осев у горы Балхан (Оқ-Балқан) в современном Туркменистане. На новой родине потомки гиперборейцев забыли часть достижений первоначальной гиперборейской культуры, а некоторые из прежних умений развили в соответствии с новыми природно-хозяйственными условиями. В то время Амударьи не впадала в Аральское море, ее воды через Узбой попадали в Каспий. В пространстве между Балханом и Саркамысом раскинулась веерообразная дельта реки, многочисленные протоки, поросшая камышом пойма создали своеобразный ландшафт, богатый рыбой, водоплавающей птицей и зверем. В таких условиях данная группа прототюрков забыла освоенные на прежней родине земледелие и городскую культуру, вернулась к охоте и рыболовству. Эту культуру называют кельтеминарской, в территориальном плане она охватывает Северо-Западную Туркмению, Каракалпакию, Устюрт, Мангистау и Жылой. Первая волна прототюрков через Узбой вышла на берега Арала, по Амударье и Сырдарье распространилась по казахской земле. Изменился быт и характер, остались лишь смутно припоминаемые фрагменты легенд о некогда существовавшем и ушедшем под воду городе Балық, горе Балкан. Потомки гиперборейцев, весной и осенью глядя на стаи летящих над степью и приземляющихся на воду птиц и как бы отвечая на гогот гусей и уток, пронзительные крики цапель, произносили про себя: «Эй, птицы небесные, мы знаем, вы летите на Балкантау, эту гору видели и мы»[v].

Протошумеры – это еще одна волна гиперборейцев. Шумерские тексты сохранили фрагменты мифа о «человеке-рыбе». Сопрягая эти мифы с казахскими словами Балық, Балқантау, мы получаем возможность прояснить некоторые непонятные моменты мифов. По шумерскому мифу, под землей находится «мировой» океан пресных вод, который называется Энгурра (соответствует каз. үңгір – пещера) или Абзу (соответствует казахскому слову абақ). Владыкой этого океана является бог Энки или Эйя (соответствует каз. ие – хозяин, владелец). У Энки есть семь помощников, по-шумерски называемых абгаль, а по-аккадски – апкаллу. В греческом мифе им соответствуют абарис, абарид (другое название гиперборейцев), в казахском (шире, тюркском) языке абақ, абат, абас, албасты, алып (великан). Позднеантичные тексты (труд жившего в Вавилоне греческого историка Бероса, ІҮ-ІІІ вв. до н.э.) содержат фрагмент мифа об одном из абгалей по имени Оаннес (реконструируемое нами оригинальное имя Абан).

Оаннес в шумеро-аккадской мифологии считается первочеловеком в облике полурыбы-получеловека. В начале люди жили в дикости, подобно зверям, до тех пор, пока полурыба-получеловек по имени Оаннес не вышел из моря и не научил жителей Вавилонии (до того – шумеров) письму, наукам, строительству городов и храмов, земледелию и т.д., т.е. основам человеческой цивилизации. Типологически Оаннес – цивилизатор, одаривший человечество первыми достижениями культуры. В шумеро-аккадской мифологии есть еще один похожий образ. Это Кулулу – спутник бога подземного мирового океана Энки (Эйя). Он изображается в виде рыбы-человека, т.е. верхняя половина тела человеческая, а нижняя – рыбья. В новоассирийской глиптике и рельефах в рыбоподобной одежде изображены жрецы – заклинатели культа этого бога.

Сочетание в мифах об Оаннесе и абгалях мотивов «человек-рыба», «появление из моря», «обучение строительству городов» полностью соответствует тюркскому слова балық (город, водное животное, глина, вода). Исходя из этого, можно с уверенностью предположить, что и у прототюрков существовал миф о человеке-рыбе, вышедшем из моря и научившем людей строить города. Подземные великаны, помогающие батыру, в казахской сказке «Ер-Тостик» и «Дотан-батыр» – это еще один отголосок древнего мифа. Шумерский миф сохранился и дошел до нашего времени благодаря древней письменной традиции, а точно такой же прототюркский миф был забыт, угас во тьме тысячелетий. Осталось лишь слово балық, хранящий свою тайну топоним Балқан и повторяемое подобно затверженному заклинанию, смысл которого забыт, выражение Барар жерің Балқантау, ол да біздің көрген тау.

Для древних тюрков – потомков прототюрков – горы Балкан превратились подобно германскому Туле, кельтскому Аваллону, буддийской Шамбале в ирреальное, мифическое пространство с меняющимися координатами, в образ волшебной страны, рая. Горы Балкан в Туркмении, в разных уголках Башкирии, в Сары-Арке являют собой «координаты», конкретизированные фольклором и мифом древнетюркских обществ (кочевых этносов), сохранивших память об этой стране.

Каждое имя и название, сохраненное казахским фольклором и кажущееся простеньким на первый взгляд, является «узелком на память», связанным с древними мифологическими знаниями. Научившись развязывать эти узелки, можно поднять знания о казахской мифологии на совершенно новый, неожиданный с прежних позиций уровень. Балық и Балқантау – это лишь один из таких узелков, лишь один из многих примеров в нашем наследии. Тому, кто научится «развязывать узелки» нашей мифологии, необходим будет заинтересованный читатель, нацеленный понять исследователя. И лишь тогда наше наследие будет актуализировано, возродиться к жизни в сознании казахов.

***

Слово балқан образовано путем соединения двух слов – бал и қан. Теперь уже невозможно точно сказать, какова была первоначальная форма первого из компонентов: краткое бал или более полное балық. Возможны оба варианта. После соединения слов балық и қаңғ один из двух қ обязательно исчезает (балық-қаңғ > балықаңғ > балқан). О значении слова бал > балық мы уже говорили. Кроме того, это слово бал может являться еще и фонетическим вариантом слова бұл (бұ, бұны – это, этот, этого): бал-қаң – «этот мир, это пространство, бытие», т.е. «реальность, средний мир, мир людей». Это можно видеть на пример вариантов этнонима балқар – бұлқар (балгар – булгар), здесь этнонимы балқар (малқар), бұлғар (былғар) сформировались в результате присоединения этнонимообразующего форманта ар к слову балық, бұлық (балық-ар > балқар, бұлық-ар > бұлқар).

В первую очередь, Балкантау – это название мифического пространства. Это можно понять и из этимологии слов балық, қаңғ, и из значения и характера фрагментов фольклорных текстов, связанных с этим названием. В башкирском реликтовом эпосе «Заятулек – Хыухылу» есть поэтические строки о Балкантау. По легенде, Заятулек и Хыухылу похоронены на горе Балкан. Главный герой эпоса Заятулек просит у водного царя гору Балкан, сначала джинны и пери поднимают из водной глубины копию Балкантау или иллюзию горы. Для нас в данном случае не интересна событийная канва эпоса, важен сам эпический мотив «поднятой из глубины вод горы». В эпосе есть понятия истинной Балкантау и ложной Балкантау, однако фактически оба эти варианта являются одним и тем же объектом.. Первоначальный мифический мотив башкирского эпоса – поднятая из-под воды гора Балкан.

Таким образом, гора Балкан в мифе обладает двумя основными свойствами. Во-первых, это гора и вместе с тем подводный мир. Во-вторых, это место изобилия. На горе Балкан во множестве водятся волки, медведи, лисы, змеи, виды птиц, на которых можно охотится, растет густой лес. Конечно, это изобилие в формулировке охотника, если бы образ формировался земледельцем или другим представителем оседлой цивилизации, то и «ассортимент» получился бы другим. Главное, отождествление Балкантау с изобилием, богатством, процветанием. В этом аспекте Балкантау башкирского эпоса можно, как нам кажется, отождествить с горой Қарақан в эпосе «Алпамыс».

Қарақан тау басында бар ұясы…

Қарақан таудың түлкісі…

Қарақан тауда қамалым…

Қарақан тауда қан шием…

Қарақан тауда бабамыз…[13]

На вершине горы Қарақан есть гнездо…

Лисица горы Қарақан…

Замок мой на горе Қарақан…

Моя кроваво-красная вишня на горе Қарақан…

Наш предок на горе Қарақан…

В этих строках эпоса описывается некая гора Қарақан (мифо-эпическое пространство), на которой водятся звери (лисица) и птицы (гнездо), зреют плоды (вишня), стоит обиталище (замок), есть почитаемые предки (баба), т.е. на ней сосредоточено все, что нужно человеку. Балканы и Қарақан – это две горы, символика которых одинакова, к тому же их названия образованы на основе одного мифологического понятия (қаңғ, Қара-қаңғ > Қарақан)[14]. В казахском варианте эпоса «Алпамыс» это чудесное, загадочное понятие сохранилось лишь как название, однако слово несет в себе древнейшую информацию, забытую современным казахским сознанием. «Замок на горе Қарақан» – это также не просто красивое словосочетание, а сохранившийся в памяти потомков знак, в котором сплавлена историческая истина и мифологическое представление древних времен.

Гора Қарақан – это еще одно эпическое название исторической Бактрии, фольклорного Жидели-Байсын.

Балкантау – это название некоего позитивного пространства, хорошего мира. Достичь его, увидеть его – мечта человека.

Балкантау – связанный с водой, водным дном мир, в мифологии его можно считать подводным миром.

Балкан – первоначальное пространство, начало, двойственное по своей сути (не твердое, но и не жидкое, а нечто среднее – кашеобразное месиво).

Балкан – страна предков под водой.

Балкан – средний, т.е. «этот» мир. Бұлың (древнетюркское «угол, сторона»), бұлақ (родник, источник).

Балқан – город-пространство.

Фактически, Балкан – это :

а) прототюркский аналог Энгурры и Абзу, т.е. Балкан – это подземный мировой океан пресных вод и подземная гора, первоначальное пространство, в котором сотворен мир (глина, зародыш земли) и человек (балшық – глина, бала – ребенок);

б) аналог Гипербореи в греческом мифе;

в) сохранившийся в тюркском бессознательном образ ареала Апшерона-Куры, т.е. изначальной реальной Гипербореи.

Реальные Балканские горы

На современной географической карте существует несколько географических объектов с название Балкантау – Балканская гора (горы). Первая и, как нам кажется, главная, основная гора Балкан – это невысокий горный массив на северо-западе современного Туркменистана, недалеко от Каспийского моря.

В этом крае название Балкан встречается еще раз. Балканский залив – это малый, внутренний залив, входящий в акваторию Красноводского залива Каспийского моря. Острова Дагада (Тау-арал – Остров-гора) и Баклада (Баклы-арал – остров Баклы) – поблизости от побережья, в самой глубине залива – соединены под водой с сушей. Этот залив лежит точно на реконструируемом нами маршруте миграции Дельта-гиперборейцев по Каспийскому морю с азербайджанского побережья (Апшерон-Кура) на туркменский берег (Красноводск). Если вспомнить, что название Красноводск появилось только в ХҮІІІ-ХІХ веке, то для нас бесспорно, что прежнее название залива было Балкан.

Вторая гора Балкан существует, насколько нам известно, в Башкирии. В справочнике есть некоторые разночтения, однако эта гора должно быть находится в 100 км юго-западнее города Уфы, недалеко от расположенного на берегу реки Дема поселка Давлеканово, в 20-30 км от Асылколя, на Бугульма-Белебейской возвышенности.

Третья гора Балкан находится в Куншакском районе Челябинской области[15].

Четвертые Балканские горы – это известные читателю горы на одноименном полуострове. Относительно этого названия есть следующая справка. Горный массив на славянском языке назывался Стара-Планина, лишь с приходом османских тюрков он получил название Балкан. Указывается, что на турецком языке это название означает «поросшие лесом горы», однако стоит отметить, что эта историческая справка и топонимическое объяснение имеют сомнительные места.

Пятая гора Балкан находится в Казахстане, в северо-восточной части Сарыарки, где входит в состав пяти сгруппированных под названием Бесқазылық гор (Кызыларай, Қарқаралы, Кент, Балқан (Қу), Бақты). Есть два заслуживающих внимания момента относительно этой горы.

Во-первых, одна из гор Бесқазылық называется Бақты (общетюркское Бақлы), тогда как один из островов в Балканском заливе в Туркмении называется остров Бақлы. Если сопоставить эти два похожих топонима с индийским мифоэпическим названием Бахлика, то есть причина задуматься над этим сходством.

Во-вторых, казахстанская гора Балқан называется также Қу. Қу – это вариант слова аққу (лебедь, где компонент ақ – белый указатель цвета). Можно было бы и не обращать внимания на эту деталь, однако мы специально останавливаемся на ней в виду двух моментов. Выражение Барар жерің Балқантау, ол да біздің көрген тау, с которого мы начали наш разговор, употребляется только в связи с образом лебедя (эти слова обращены к лебедям). Затем, мы установили аналогию между образом Балкантау и образом Гипербореи. В греческом мифе о Гиперборее говорится, что Аполлон осенью отправляется в Гиперборею на запряженной лебедями колеснице и возвращается оттуда в Грецию (Дельфы) лишь весной. Эти, пусть и незначительные совпадения, позволяют развить некоторые соображения, однако мы хотим вернуться к ним в другой книге, т.к. они могут быть поняты только после анализа образа Аполлона[vi].

Возможно, образ лебедя связан с сезонным маршрутом миграции лебедей, проходящим над разветвленной речной сетью древнего Узбоя (болотно-речная территория) туркменского Балхана.


[1] Хенниг Р. Неведомые земли. М. 1961. 1 том. С. 92.

[2] Для греков времен Александра Македонского, Страбона, Птолемея Каспийское (Хазарское) море было океанским заливом.

[3] Кобустан – низкогорный и предгорный район к западу и юго-западу от Апшеронского полуострова. Это предгорья юго-восточных отрогов хребта Большого Кавказа. Самая высокая точка – гора Гиджаки (1047 м), вероятно эта гора стала праобразом горы Ал-Джуди, к которой причалил ковчег (каз. қобашық) Ноя (Нуха Корана). Засушливый климат, песчано-глинистые породы, мергели, известняк. На юге – патлавуки. Здесь сохранилось более 4 тысяч наскальных рисунков, начиная с мезолита. Среди них встречаются рисунки «лодки с гребцами» (Джафарзаде И.М. Наскальные изображения Кобыстана // Археологические исследования в Азербайджане. Баку. 1965; Формозов А.А. Очерки по первобытному искусству. М. 1969 (Материалы и исследования по археологии СССР. № 165)).

[4] Е 2-265.

[5] О формировании тюркского языка орхоно-енисейской письменности ҮІ-ІХ веков исследователи говорят: «Судя по отточенности и экспрессивности рунического койне, подобный язык мог существовать в течение нескольких столетий до его письменной фиксации; по-видимому, основа рунического койне зародилась в первые века (І-ІІ) нашей эры, а в ҮІІ-ІХ веках наступила пора его расцвета» (Тюркские языки. Бишкек. 1997. С. 40). Таким образом, слово балық в этом языке появилось не позднее І-ІІ веков, возможно время его появления скрыто во тьме веков и тысячелетий.

[6] МС 301; МНМ 2 24.

[7] Праформа мол, мл слов милк, молоко, млеко германских и славянских языков близка слову бал (был), имеет общее с ним происхождение.

[8] К этим тюркским понятиям близки русские слова малый, маленький, мало, молодость, младший.

[9] Древние цивилизации. М. Мысль. 1989. С. 212-213.

[10] Там же.

[11] Там же.

[12] Эти слова сохранились и в кыргызском фольклоре.

[13] Алпамыс батыр (Богатырь Алпамыс). БЖ 2-52, 55, 56, 59, 60. В общем, гора Қарақан упоминается в эпосе семь раз.

[14] Этимология слова Қарақан: Қаңғ – «пространство, страна, территория» и қара – «древний, коренной, первый, изначальный», т.е. топоним означает «древняя, исконная территория, страна предков».

[15] В Челябинской области, в 40 км к востоку от города Магнитогорска есть селение Балканы (недалеко от реки Гумбейка). Нам не удалось выяснить, является ли это название исконным или связано с каким-либо историческим событием, как топонимы Амурский, Рымникский, Чесма, Тарутино, Варна, Кацбахский, Березинский в этой области.


[i] В девятом разделе Книги первой «Мифологии предказахов» С. Кондыбай анализирует напоминающую дом форму древнетюркской руны Б в контексте мифологических представлений о рыбе и городе, Мировом доме и гигантских рыбах Кер ютпа, распирающих пространство между небом и землей.

[ii] Устойчивое словосочетание казахского языка Ауған асу – «уехать, перейти через перевал в Афганистан», где асу – перевал, перевалить, удалиться, пройти, проехать, превзойти, Ауған – Афганистан, а также эмигрировавший (от ауу – сваливаться, опрокидываться, эмигрировать). Каз. Ауғанстан – букв. «Страна удалившихся, эмигрировавших».

[iii] В главе «Тохары» части третьей Книги третьей «Мифологии предказахов» автор анализирует символизм бритоголовости («лунности») в контексте этнической истории Евразии, этимологию этнонима юэчжи (яти) в связи с персонажем «Ригведы» Яяти, одним из предков которого был «Пуруравас, чье имя соответствует имени отца Алпамыса Байбори (каз. бөрі волк), а имя его жены апсары Урваши происходит от слова Ұрғашы. Если учесть, что образ принимающей облик лебедя Урваши соответствует казахскому образу купающейся в водоеме дочери пери, типологически Пуруравас соответствует Баба тукти Шашты азизу». Автор разбирает миф об Пуруравасе и Урваши, показывая его детальное соответствие казахским генеалогическим легендам, а также указывает на возможно прототюркское происхождение ряда имен этой династии, по звучанию и смыслу совпадающих с тюркскими словами.

Интересно, что само название одного из священных писаний индуизма «Матсья-пурана» включает санскритское слово матсья со значением «рыба». Речь идет о первой аватаре Вишну, в облике рыбы спасшей первочеловека Ману. Матсья – это также название древнеиндийского племени и государства, существовавшего в ведический период на северозападе Индийского субконтинента, т.е. в регионе, который на протяжении тысячелетий заселялся кочевыми племенами Великой степи. Возможно, это еще один пункт на древнем маршруте, который С. Кондыбай реконструировал в разделе 15 «Пространственные символы Света» Книги первой «Мифологии предказахов», анализируя культ рыбы в городе Нур-ата в Узбекистане в контексте мифологических представлений шумеров об Энгурре и абгалях.

[iv] Опыты американского психолога С. Грофа с психоделиками (ЛСД) показали, что из подсознания человека можно извлечь не только воспоминания внутриутробного периода, но и трансперсональную память.

[v] Одна из распространенных легенд, в которой используется эта фраза, такова. В безлюдной степи без средств к пропитанию оказывается женщина с двумя детьми. Сын отправляется на охоту и видит лебедей, плавающих по озеру. Поскольку другой добычи нет, а мать и сестра близки к голодной смерти, он произносит ритуальную формулу «Сенде жазық жоқ, бізде азық жоқ» – «На тебе нет вины, но у нас нет еды» и стреляет из лука в одну из птиц. Он промахивается, вспугнутые птицы поднимаются в небо. Не желая вернуться без добычи к семье, мальчик бежит по степи вслед за стаей лебедей, приговаривая: «Барар жерің Балқантау, ол да біздің көрген тау». В фольклоре гора Балкан – это рай для охотника, богатый птицей и зверем.

[vi] Культ лебедя и образ Аполлона в сравнении с образом Коркута анализируются автором в Книге четвертой «Мифологии предказахов», однако о горе Балкан там речь не идет. Возможно, С. Кондыбай собирался развить эту тему в планировавшейся им книге об эпосе «Баян-сулу и Козы-Корпеш», для которой он начал собирать топонимические легенды Семипалатинского региона. Тем более, что башкирский эпос «Заятулек-Хыухылу» и казахский эпос «Баян-сулу и Козы-Корпеш» считаются в фольклористике национальными вариантами одного протоэпоса.

Перевод с казахского языка Зиры Наурзбаевой

Вернуться к началу книги

Вернуться к предыдущему разделу

Перейти к следующему разделу книги С. Кондыбая «Гипеборея: родословие эпохи сновидений»