CИМВОЛИЗМ ГОРЫ-МАТЕРИ И КУРГАНЫ-ОБА

З.Ж. Наурзбаева

Обычай сооружать на возвышенности из камней оба (обо, обаа, оваа) –столбы,  пирамидообразные груды – широко распространен на территории расселения тюрко-монгольских народов.  Зафиксирован он, как показывает З. Аминев,  и у башкир [1, 28].  Оба имеют множество функций. Они являются дорожными и пограничными знаками, отмечают места поклонения и жертвоприношения духам земли и воды.

Некоторые оба легенды связывают с войной, военным походом, прощанием с родной землей, символом которой является виднеющееся издалека пограничное оба, и возвращением на родину, с памятью о павших воинах. Например, в Кыргызстане широко известна легенда о  перевале Санташ (счетные камни). Отправляясь в очередной поход,  Тамерлан повелел своим воинам взять по камню и кинуть их в одну кучу. И сложилась из тех камней высокая гора. Когда же войска возвращались из похода, захотелось ему узнать, сколько воинов у него осталось. Приказал Тамерлан оставшимся воинам забрать по камню из первой кучи и сложить рядом вторую. Вторая гора оказалась куда меньше первой. В советское время археологи обнаружили, что один из курганов на перевале является могильником, относящимся к сако-усуньскому периоду.

Казахский  традиционный музыкант и исследователь Т. Асемкулов приводит информацию своего наставника Жунусбая Стамбаева (1891-1973, ВКО) о том, что насыпные холмы оба остались в казахской степи со времен кровопролитных воин   давних времен. Похоронить десятки тысяч трупов – дело сложное, тем более у кочевников существовало табу на рытье земли. Поэтому после победы казахи складывали вместе, в один огромный холм тела своих воинов, а сверху обкладывали их в несколько слоев камнями (тела противников-калмыков оставались в степи неприбранными в соответствии с ламаистским обрядом). Также существовал обычай после годовой тризны «ас» сооружать оба, складывая в одну груду кости жертвенных животных и обкладывая их камнями [2, 1].

Эта этнографическая информация остается пока неподтвержденной, возможно она является отголоском не казахско-калмыцких воин, а более древних времен. Однако бесспорно то, что и она, и легенды о «счетных камнях», под которыми обнаруживаются древние захоронения, имеют не только прагматический, но и древнейший мифологический подтекст.

В ортодоксальной науке тюркские насельники Великой степи не признаются генетическими и культурными наследниками саков и скифов – создателей известных в археологии курганов. Однако тюрки четко отличают природные возвышенности от скифских курганов, которые они называют также оба.  Множество курганов, в которых археологи обнаружили древние захоронения, задолго до того признавались священными у местного тюркского населения. Например,  Куль-Оба в Керчи, царские курганы Кырык-оба в Западном Казахстане, Караул-оба и Тепе-оба в Крыму. Историк Е.В. Власова, перечисляя названия керченских курганов «Юз-Оба» («сто холмов»), Дорт-Оба («четыре холма»), Кара-Оба («Черный холм»), «Алтын-Оба» («Золотой курган») и т. д. отмечает: «Характерно, что термином «оба» отмечены лишь те холмы, на вершине которых находились насыпные курганы с древними захоронениями» [3, 32]. В Казахстане многие родовые кладбища расположены на склонах древних курганов-оба, как бы утверждая преемственность традиции.

Суть этой традиции можно объяснить следующим образом. Земледельческие по преимуществу народы отождествляют погребенного в земле человека с посеянным зерном, которое прорастет из матери-земли. Курганное погребение характерно для кочевников, в частности для тюрков. Захороненный в насыпном кургане покойник находится в символическом плане не под землей, а в горе, внутри горной пещеры / полости. О символизме горной пещеры, полости внутри горы  как о пространстве зарождения жизни,  о лоне Великой Праматери в последние годы независимо друг от друга писали два казахских исследователя мифологии – С. Кондыбай (1968-2004)  и А. Кажгали улы. Для С. Кондыбая этот образ и понятие «канг / кен» (пространство, полость) – маркер тюркской мифологии от древнейших времен и до наших дней.

Историк Ю.А. Шауб,  приводя геродотовское описание скифских святилищ Ареса (огромных груд из связок хвороста с воткнутым  в вершину мечом),  отмечает: «Что касается скифских алтарей Арея, то они, вероятно, восходят не столько к почитанию гор, общему для индоевропейского мира, сколько к культовым сооружениям типа обоо или оваа тюркоязычных народов Сибири» [8, 136]. Культ гор свойственен не только индоевропейцам, да и ареал распространения оба далеко не ограничивается Сибирью. Однако российский исследователь заметил важное сходство в принципе создания древних скифских святилищ и описанных в тюркской этнографии оба (отметим, что и описываемый Ю. Шаубом культ почитания меча у скифов близок не индоиранским культам бога войны, а культу меча, реконструируемому С. Кондыбаем на материалах современного тюркского фольклора [6, 283-304]). У скифского святилища приносили в жертву военнопленных,  тюркские оба также были местом жертвоприношения. Если скифское святилище венчает меч, то  вершина оба раньше  была отмечена копьем или шестом.

Такая структура – возвышенность, увенчанная символом Мирового дерева, – анализируется А. Кажгали улы. Он опровергает устоявшееся в мифологии мнение В.Н. Топорова на Мировую гору как вариант трансформации Мирового дерева. «…Мировое дерево, а также все его алломорфы, символизирующие мужское начало в самых различных обликах – кола, посоха…, – являются производными, т.е. вторичными элементами, сформированными и исторгнутыми из недр первичной материи, роль которой исполняет тело Великой Праматери – Горы» [4, 334]. Семя, оказавшееся во чреве Великой Праматери или же Великой Горы, выйдя из него, обращается в Великого героя, символом которого и является Мировое древо (посох, меч, копье) на вершине горы.

Итак,  курган – это не просто образ мира мертвых. Оба с шестом или копьем на вершине являет образ Великой Матери-Горы и рожденного ею Сына-героя, но каково семя, из которого вырастает Герой? Еще из классической работы А. Сагалаева и соавторов. «Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири» нам известно, что кость для тюрков является средоточием жизни, ее семенем, именно поэтому казахи вплоть до ХХ века собирали кости покойников в родовые  оссуарии «сагана там» [7, 5].

Таким образом, захоронение-оба символизировало Великую Гору-Праматерь, которая из костей павших воинов возродит новых героев, подобных обожествляемому скифами Мечу  или Копью (отождествление воина и его оружия). Камень, чаще всего  являвшийся материалом для сооружения оба,  в тюркской мифологии, символизировал, в частности,  первоматериал творения, источник жизни, материнское лоно, т.е. и этот символизм имел прямое отношение к образу Великой Праматери [5, 166-170].

Источники и литература

1.    Аминев З.Г.  Культ священной горы древних тюрков Ötukän и его следы у башкир // Этногенетические проблемы и этническая история башкир. Уфа, 2006. С.26-28.

2.    Асемкулов Т. Бастырма // http://otuken.kz/index.php/historytalas/76-2010-07-09-12-21-00

3.    Власова Е.В. Открытие кургана Куль-Оба // «Пантикапей. Боспор. Керчь». Материалы международной конференции. 2000. С. 27-33.

4.    Кажгали улы А. Органон орнамента. Алматы, 2003.

5.    Кондыбай С. Мифология предказахов. Кн. 3. / Пер. с каз. яз. З. Наурзбаевой. Алматы, 2008.

6.    Кондыбай С. Мифология предказахов. Кн. 4. / Пер. с каз. яз. З. Наурзбаевой. Алматы, 2008.

7.    Сейдимбек А. Суйек косу // «Рух-Мирас». № 4 (7), 2005. С. 4-12.

8.    Шауб И.Ю.  Миф, культ,  ритуал в Северном Причерноморье (VII-IV вв. до н.э.). СПб, 2007.

2012