В цепи ученической преемственности  школы шертпе-кюя, корнями уходящей в средние века, к Кет-Буге и далее, особое место занимает создавший около 300 кюев личный домбрист хана Аблая – Байжигит (18 век). В сборнике документов о казахско-русских отношениях М.Магауин разыскал отчет генерала Шпрингера, в котором упомянут Байжигит – доверенное лицо и советник Аблая. Русский генерал не указывает, идет ли речь о музыканте, но вряд ли в ближайшем окружении Аблая был второй Байжигит, о котором устная степная историография ничего не говорит. Высокий статус в ханской ставке вышедшего из простого народа великого композитора вполне понятен. “Кюй – это шепот Тенгри”, — считали казахи и преклонялись перед кюйши, способными слышать неслышный для обычного человека голос Всевышнего, изначальное молчание, из которого был создан мир.

Байжигиту посвящен очерк М. Магауина «Патриарх кюя Байжигит». Легенда кюя «Кокбалак», посвященного боевому коню Аблай-хана, легла в основу романа М. Магауина «Кокбалак», а также киносценария Т. Асемкулова «Смерть Кокбалака«, мультипликационного сценария «Сотворенные из огня» (соавторы: Т. Асемкулов, Т. Муканова-Мендошева, З. Наурзбаева).

Кокбалак – так звали коня, ходившего под седлом 20-летнего султана Аблая, соправителя хана Абульмамбета. Аблай во время разведывательного рейда в тыл противника столкнулся с крупным отрядом джунгар. 200 воинов, сопровождавших Аблая, погибли в короткой яростной схватке. По народной легенде, Кокбалак ушел от погони, спас своего седока. Но на самом деле Аблай 2 года находился в плену. Об этом эпизоде жизни хана Таласбек Асемкулов написал киноповесть «Смерть Кокбалака», отражающую психологию того времени.

Как воину, Аблаю легче было сражаться до конца и погибнуть вместе с дружиной. Но как государственный деятель, он верил в свое высокое призвание, готов был пойти на позор пыток и смерти в плену в надежде продолжить свою борьбу.  Фактически Аблай  пожертвовал своей честью воина ради будущего народа и ради памяти погибших за него воинов.

Находясь в плену, султан изучил состояние Калмыцкой Орды, установил личные отношения, которые позволили ему позднее влиять на межклановую борьбу в стане противника. Казахское посольство договорилось об освобождении Аблая, отдав взамен в заложники султана Абульфеиза, сына хана Абульмансура. Кокбалак вернулся из плена вместе со своим хозяином, участвовал в еще многих сражениях, умер от старости. По древнему обычаю, тело ханского коня было сожжено на погребальном костре.

Кочевникам всегда был присущ культ лошади. Но каким должен быть скакун, чтобы сложить о нем кюй, ставший символом борьбы и победы в 250-летней войне, кюй, пронесенный через два века нескончаемых войн, восстаний, унижений, голодомора, преследований музыкантов? Казахи почитали Аблая, называли его «святым Аблаем, осушившим слезы вдов и детей».  А в Кокбалаке видели священного коня, просветленную духовную сущность, сберегавшую хана, а значит и весь народ в трудную годину. Кюй Байжигита «Кокбалак» настолько значим, что классик казахской литературы Мухтар Магауин назвал написанный в 70-ые годы роман о судьбе традиционной музыки «Кокбалак».

Кюй Байжигита передает характер Кокбалака – терпеливого, упорного, с неисчерпаемой энергией устремленного только вперед, к далекой цели скакуна. Кокбалак – это не только кличка коня, но и название утерянной сейчас породы казахских коней. Желая улучшить породу лошадей, казахи иногда отпускали в степь косяк кобылиц без жеребца, чтобы их покрыл дикий жеребец «тарпан». От этого скрещенья рождались серые жеребята с темной полосой вдоль хребта и с серой опушкой над копытом. «Көк» – небесный, синий цвет, серая масть. «Балақ» – штанина, а также опушка над копытом коня, конники называют ее «щетка». Көкбалақ – это конь с серой опушкой над копытами. Порода отличалась крепким телосложением, кокбалаки без страха вступали в схватку с волками, во время битвы они сражались вместе со всадниками.

Прослушайте кюй Байжигита  Кокбалак в исполнении Таласбека Асемкулова

Казахи также скрещивали лошадей с куланами. Помесь, не дававшую потомства, называли «кербалақ». Скакуны имели светлую окраску, характерную для куланов, и светлую, иногда белую опушку-балақ над копытами. «Кер» – казахское название мухортой масти. Кербалак – более горячий, игривый, грациозный конь, чем Кокбалак. Послушайте кюй Байжигита «Кербалақ» в исполнении Таласбека Асемкулова.

Среди многих, посвященных прославленным скакунам кюев композитора 18 века Байжигита есть кюй «Алмажай». Это трофейная порода, доставшаяся казахам  от джунгаров, точнее, от «құба-қалмақ» – «светлых калмыков». Так казахи называли тюрков-алтайцев, входивших в состав Джунгарской империи, составлявших стрелковые корпуса джунгарской армии. Алмажай – красно-черная «в яблоко», т.е. пятнистая масть. Алмажаи были привычны к горному ландшафту, цепко держались на каменистых склонах. От скрещенья алмажаев со степными кобылами была выведена казахская порода «көкторғай», отличавшаяся не только скоростью, но и оригинальной окраской с огромными пятнами разнообразной формы.

Прослушайте кюй Байжигита  Алмажай, посвященный еще одному из боевых коней Аблай-хана,  в исполнении Таласбека Асемкулова

Прослушайте кюй  Байжигита Косайдар в исполнении Таласбека Асемкулова. Кюй посвящен мудрому бию Косайдару, примирившему найманов, аргынов и кереев, между которыми была готова вспыхнуть кровавая междуусобица из-за просватанной девушки, сбежавшей с батыром Айдаром.

Прослушайте кюй Байжигита  Арман (Несбыточная мечта) в исполнении Таласбека Асемкулова

Прослушайте кюй Байжигита  Бозінген (верблюдица) в исполнении Таласбека Асемкулова

Прослушайте кюй Байжигита Бөкен жарғақ в исполнении Таласбека Асемкулова. Легенда кюя «Одеяние из сайгачьей шкуры» такова: два брата-охотника в поисках добычи разошлись в разные стороны. Старший брат подстрелил сайгака и, содрав его шкуру, укрылся ею в ожидании младшего  брата. Младший брат, увидев в сумерках лежащего «сайгака», выстрелил и убил брата. Кюй  — это рассказ-плач о нечаянном убийстве, который младший из братьев исполнил перед своей женге — женой старшего брата, извещая ее о гибели мужа. По мнению покойного историка Ерика Кокеева, эта легенда представляет отголосок событий, связанных с переходом от пещерного брака, полиандрии к моногамии: младший брат убил старшего на поединке.

Один из интереснейших кюев Байжигита называется «Қособа». Кособа – распространенный в степи топоним:  слово «қос» означает «пара, двойной», «оба» – курган, ритуальная каменная насыпь, во многих случаях над братской могилой или древним захоронением. Оба всегда связаны с войной, походом, возвращением, памятью о павших.

В Кыргызстане на перевале Санташ есть две каменные насыпи-оба. По легенде, Хромой Тимур, отправляясь с войском в очередной поход, приказал воинам  бросить по камню в одну кучу. Возвращаясь, он приказал каждому выжившему на войне воину взять по камню из этой насыпи и сложить в другую. Вторая насыпь оказалась гораздо меньше первой. Само название Санташ означает «счетные камни». В этой местности в 1537 году произошло сражение, в котором казахско-кыргызское войско, уступавшее по своей численности в несколько раз объединенной армии узбеков и моголов, полегло до последнего человека. Қособа у казахов – это символ места, где воина ожидает его смерть, где спрятался в засаде не знающий промаха стрелок – ангел смерти Суржекей.  У каждого воина есть свое Кособа. В эпосе «Қыз Жібек» Бекежан говорит:

Түбінде Қособаның жатып алдым,
Біреуді мергендікпен атып алдым.

Болған соң өзім батыр кімді аяйын,
Өлтіріп Төлегеннің атын алдым.

Я залег под холмом Кособа,
Метким выстрелом застрелил человека,

Я сам батыр, так к чему мне жалеть кого-то,
Убив Толегена, я забрал его коня.

Байжигит – композитор-эпик, его творчество целиком принадлежит 18 веку. Но иногда он будто предвосхищает развитие казахской музыки, в кюе «Кособа» слышится что-то Сугуровское.

Прослушайте 2 часть кюя Байжигита Азат в исполнении Таласбека Асемкулова

Цикл из девяти кюев «Агаш ат» — «Деревянный конь»

Когда сибирский шаман получает посвящение, т.е. действительно становится шаманом, он должен приготовить костюм для камлания и шаманский бубен. Материалом для обода этого бубна служит особое дерево, которое шаман узнает по каким-то своим приметам. Чаще всего это дерево указывается ему во сне или в состоянии транса. Иногда знаком призвания шамана становится видение, в котором ему вручают ветвь Мирового Дерева и приказывают сделать шаманский бубен. Реальное дерево является заместителем или символом этой ветви. “Именно потому, что обруч его бубна сделан из древесины  самого Космического Дерева, шаман, ударяя в бубен, магически переносится к этому Дереву, он переносится к “Середине Мира” и одновременно может вознестись на Небо” (М.Элиаде). Таким образом, бубен является символом призвания, особой миссии своего хозяина.

Подобное представление сохранилось вплоть до наших дней и у казахских традиционных музыкантов, среди которых принято изготовлять музыкальный инструмент собственноручно. Таласбек Асемкулов рассказал случай, когда старый домбрист в гостях вдруг попросил хозяина дома отдать ему для домбры доску подоконника. Хозяин незамедлительно выполнил эту необычную просьбу гостя. Один из лучших своих кобызов выдающийся кобызист современности Сматай Умбетбаев “узнал” в доске, подложенной в грязь под домкрат каким-то шофером.

Сделанный из ветви Мирового Дерева музыкальный инструмент является ездовым животным, конем шамана, переносящим его в Центр Мира, к Мировому Дереву, а потом возносящим его на Небо. Он позволяет своему хозяину трансцендировать пространство и время. Он переносит хозяина через реку, разделяющую миры живых и мертвых, поэтому Кашаган сравнивает домбру со скакуном на переправе. Название Мирового Ясеня германо-скандинавской мифологии, как уже говорилось, Иггдрасиль, что означает “скакун Игга”, “скакун Вотана”, бога-шамана. Лошадь – символ верхнего мира, символ небесного огня, высшего разума, способностей.

У  Байжигита есть цикл кюев, объединенных общей легендой, — “Ағаш ат” (“Деревянный конь”). Человек по имени Жумагул  создал деревянного коня, на котором он летал по небу. Русский царь (в другой версии – китайский богдыхан) наказал своим солдатам изловить Жумагула и привести его вместе с волшебным конем. У Жумагула кончились припасы, и он был вынужден спустиься на землю, где его подстерегали солдаты. Офицер позволил Жумагулу проститься с семьей, а затем доставил его к царю. Жумагул отказался служить царю и был убит. По ночам к телу своего хозяина спускался с неба деревянный конь. По приказу царя солдаты попытались изловить его, но конь, разрушив дворец, вырвался на свободу. Последний кюй цикла изображает вольный полет деревянного коня.

Писатель и историк М.Магауин трактует этот цикл кюев как историческую метафору: Байжигит предупреждает казахов, что идущий к колониальному рабству народ лишится лучших своих сыновей, которые будут угнаны или убиты. Так и случилось. Более того, в 1920-30 г.г. целенаправленному преследованию подвергались именно творцы традиционной культуры – кюйши, жырау, сал-сери. Известны случаи, когда три поколения одной семьи по очереди подвергались репрессии за хранение кобыза, за то, что дети и внуки расстрелянного кобызиста не осмеливались уничтожить или выбросить священный кобыз – дарованную их предку ветвь Мирового Дерева.

Изображение полета деревянного коня в финале легенды – это не просто оптимизм, утверждающий веру в лучшее будущее. Деревянный конь продолжает свой полет, несмотря на гибель хозяина потому, что миссия, которую он символизирует, выходит за пределы отдельной человеческой личности, это Божественный атрибут, видимый знак духовной одаренности, призвания, связующего человека с его Творцом. Домбра музыканта, оружие воина, посох святого – это ветвь Мирового Дерева, которую Всевышний вручает пробужденному к духовной жизни человеку (З. Наурзбаева «Изначальный ислам — тенгрианство в наследии жырау»).

Кюи Байжигита из цикла «Деревянный конь» в исполнении Таласбека Асемкулова.

1. Прощание Жумагула с женой

2. Прощание Жумагула со старшим братом

3. Прощание Жумагула с матерью

4. Прощание Жумагула с младшей сестрой и гнусавой женге

5. Марш солдат, уводящих Жумагула

Кюй Байжигита «Кайын сауган» — «Доение березы» (исполняет Таласбек Асемкулов) — это метафора трагичных и голодных лет поражений от калмыков, когда казахам приходилось доить не кобыл, а березы, т.е. пить березовый сок. В тоже время в тюркской мифологии береза — это материнское дерево, питающее своим молоком героя в трудный час. Об этом  подробно см. главу «Береза — материнское дерево» у С. Кондыбая.

Кюй «Бөкен жарғақ»

Таласбек Әсемқұловтың тартуында Байжігіттің күйі «Бөкен жарғақ»