Светлой памяти моей Әже
Фрагмент вступительного слова автора к книге З. Наурзбаевой «Вечное небо казахов»
«Мне чудится, что вся казахская степь поет», – писал уроженец Семипалатинска, прекрасный русский географ, этнограф и фольклорист Григорий Николаевич Потанин. Приводя эту ставшую расхожей фразу, хочу уточнить ее: когда-то казахская степь пела, но тысячи
голосов ее певцов никогда не сливались в единый хор, каждый творил свою сольную партию, каждый стремился заявить о собственном «Я», остаться в памяти народной под собственным именем.
Уже в ХV в. Казтуган-жырау в “Хвалебной песне” восклицает “От туч луну очистивший, от мглы солнце очистивший, пройдя между мусульманами и неверными религию очистивший, Я – сын Суюныша Казтуган”. В опустившейся над нацией тьме ХХ в. Магжан Жумабаев как заклинание твердит: “Я – дитя солнца. Я приду, я приду, я приду, рожденный от Солнца, рожденный от Гунна пророк!”
Это “Я” – не наше «человеческое, слишком человеческое» Эго. Это «Я» творцов и героев, бессмертное «Я», облаченное в смертное тело, искра Божественного огня, залетевшая в земной мир. Это Субъект. В философии Субъект – активное действующее начало, тот, кто познает, мыслит, чувствует и действует, в отличие от объекта, на который направлены мысль и действие. Для традиционного, т.е. духовного мировосприятия субъектность человека – это отражение запредельного, высшего Субъекта, Всевышнего. Именно такое «Я» воспевали и Казтуган, и Магжан, и тысячи других творцов казахской культуры.
Эта книга – о творцах казахской культуры, точнее, о ее творческом начале. Это попытка воссоздать, реконструировать внутренний мир Субъекта казахской культуры – музыканта-воина, ведь в казахской традиции каждый мужчина, в т.ч. и музыкант, был воином, получал воинское посвящение, понятия «мужчина» и «герой» отождествлялись в слове «ер». Посвящение в воины означало также обретение нового бытийного статуса взрослого, полноценного члена общества, носителя священного знания. Знания, выраженного в Мифе.
Если А. Лосев определял миф как высшую реальность, то Ф. Ницше писал так: «Без мифа всякая культура теряет свой здоровый творческий характер природной силы: лишь обособленный мифами горизонт замыкает целое культурное движение в некое законченное целое». По мнению О.Фрейденберг, миф определенной культуры – это система метафор, в которых эта культура передает основополагающие для нее смыслы: Первоначало, Бытие, Время, Смерть.
В мифах разных времен и народов всегда есть нечто общее. И тем не менее, каждая культура в меру своей уникальности творит собственный миф (или миф творит культуру), как-то особенно выражая вечные вопросы. Эллинская культура сформирована мифом о Прометее, западная культура – мифом о Фаусте. В этой книге мы ищем ответ на вопрос: что есть казахский миф, миф, сформировавший нашу культуру, ее Субъекта?
В бытии традиционного общества миф тесно связан с ритуалом, по сути является его сценарием, в то время как ритуал – это реактуализация, возобновление мифа. Важнейшими из ритуалов являются ритуалы инициации, посвящения, и в этой книге системно реконструируются казахские ритуалы посвящения в воины и в музыканты. Поэтому эта книга о мифах и ритуалах, формировавших Путь человека в казахской культуре.
Следует подчеркнуть, мифы и ритуалы, священное знание передавалось из поколения в поколение не стихийно и не отдельными мастерами, хранителями священного знания, а особыми организациями – воинскими братствами. Казахское музыкальное искусство создано членами таких братств.
Как и всякая реконструкция, это исследование о Субъекте казахской культуры, не может не быть субъективной. В эпоху, когда физика признала эффект наблюдателя, влияние самого факта наблюдения на процессы квантовой реальности, было бы наивностью отрицать, что гуманитарное знание является субъективным изначально.
Признание субъективности не означает отказа от научности, ведь научная парадигма актуальна, если она способна непротиворечиво объяснять наличные факты. В этом смысле наш субъективный взгляд на субъектную казахскую культуру является гораздо более научным, чем навязанное в ХХ веке представление о народной культуре, согласно которой народ в целом является не только слушателем и носителем культуры, но и ее «коллективным творцом», «сообща» сочиняющим песни и другие произведения.
Эта книга составлена из текстов, которые на протяжении почти четверти века я писала вне любых оплачиваемых грантов, штатов, планов и заказов, для себя самой, в стремлении еще раз – через грань миров – прикоснуться к той светлой и немного ироничной мудрости, которую излучала моя Әже. Я пыталась найти источник духовной силы моей Әже силы, пред которой склонялись даже самые опустившиеся люди… Мое поколение читало книги о том, в каком невежестве и дикости прозябал казахский народ до Октябрьской революции, и очень часто поведение наших соплеменников, особенно облеченных хоть какой-то властью, заставляло стыдиться своего происхождения. Это тяжелые воспоминания – ведь под давлением атмосферы того времени слишком многие мои не лишенные чувства чести сверстники оказались во власти этого нигилизма, чаще всего неосознаваемого, а иногда даже теоретически обосновываемого. От падения в него меня удержала Әже. Не речами – сталинские репрессии научили это поколение «держать язык за зубами», особенно в присутствии детей. Сам облик Әже – маленькой, загорелой до черноты, всю жизнь трудившейся, воспитанной в чисто казахской среде, по советским меркам – неграмотной, но при этом имевшей королевскую осанку, – опровергал домыслы советской идеологии.
Психолог Эрих Фромм потребность в корнях считал одной из пяти жизненных потребностей человека, отличающих его от животного. Для кого-то бывает достаточно знания двух-трех поколений предков, традиционно казахи считали необходимым минимумом знание семи поколений предков – не просто имен, но знание жизненного пути, характеров, достижений, ошибок. Для современного интеллектуального, живущего в космополитичном мире казаха знание своих корней подразумевает не только знание своей родословной, истории, но и понимание того, как наши предки отвечали для себя на извечный вопрос «Кто мы? Откуда мы идем? В чем смысл нашего пути?» Хочется надеяться, что эта книга будет интересна именно такому читателю.
2013
Примечания:
Вступительное слово писалось к предпоследнему рабочему варианту названия книги «Субъектная казахская культура», где в слове «субъектная» сверху галочкой был вставлен суффикс «ив» 🙂
Обложку книги создал Заслуженный художник РК Досбол Касымов, использовав свою картину «Культегин»