Таласбек АСЕМКУЛОВ
Обряд «Жылан кайыс» («Змеиная кожа») некогда был повсеместно распространен в казахской степи. Этот ритуал, представлявший неотъемлемый элемент древней военной демократии казахского народа, с течением времени был или полностью забыт, или же в некоторых регионах сохранился в качестве мифологического рудимента, утратив свое прежнее значение.
Обряд совершался по достижению мальчиком возраста 4-х лет или, как говорят «коян мушел» («заячий мушель). Отец ребенка и аульный кузнец обговаривали день совершения обряда. По обыкновению это был беспокойный ветреный осенний день. В назначенный день ближе к обеду родители вместе с ребенком приходили в кузницу. Усадив гостей на почетное место, кузнец по обычаю раздувал горн и с грохотом ковал железо. После этого у стены клали воинские доспехи и оружие — по возможности настоящие, в случае отсутствия — бутафорские. Кузнец одевал на себя серый вязаный из шерсти чапан, напоминающий змеиную кожу. После этого приступали непосредственно к совершению ритуала. Кузнец становился расставив ноги лицом к мальчику и спиной к доспехам и оружию. После этого мальчик дважды (туда и сюда) проползал между ног кузнеца. После первого раза на мальчика одевали воинские доспехи, а после второго — воинское оружие. Затем кузнец подержав ладони над огнем проводил ими по лицу мальчика. Этим ритуал завершался. Лишь иногда в конце ритуала ребенку давалось новое имя.
В казахской традиционной культуре, как и в культурах многих других народов, кузнечное ремесло и сам кузнец имели особый сакральный статус, кузнец часто совмещал магические, шаманские функции. Проползание между ногами (варианты: перешагивание через лежащего, проведение младенца между ногами) имеет во многих культурах четко определенное значение усыновления, и шире нового рождения, рождения в новом качестве. Сравните, например, с казахскими обычаями перешагивания женщиной из рода торе тяжело раненных с целью их выздоровления, проведения ребенка из семьи где дети часто умирают между ногами нескольких старух и пр. В рассматриваемом ритуале ребенок символически рождается заново от носителя сакральности. Новое нмя подтверждает новый статус и новую сущность мальчика. Ритуал носит четко выраженный инициационный характер.
По мнению известного фольклориста Е.М.Мелетинского, с изменением общественных формаций и по ряду других причин ритуал и миф теряют изначально присущее им синкретическое единство. Поэтому лишь незначительное количество обрядов сохранили свой мифологический аналог, а мифы сохранившие связанный с ними обрядовый комплекс практически отсутствуют. Миф — без ритуала, ритуал — без мифа, каждый по отдельности продолжают свою жизнь в утратившей первоначальный синкретизм культуре. В этой ситуации обряд «Жылан кайыс» представляет редкий пример сосуществования взаимодополняющих друг друга обряда и мифа.
В народе бытует следующая история о возникновении этого обряда: очень-очень давно жил на свете единственный сын бедняка. Однажды в степи мальчик услышал слова: «Эй, человек, спаси меня!» Обернувшись на голос мальчик увидел змею прижатую камнем. Он освободил ее. И благодарная змея так сказала ему:
— Я дочь царя подземного мира Бапы хана. Ты спас меня от смерти. Я твоя должница. Завтра приходи в это же время на это же самое место.
На следующий день мальчик пришел в назначенное время на оговоренное место, где его уже ждала спасенная им змея. Она повела мальчика в подземный мир. Подземный мир как говорят оказался похожим на наш — земной. Там тоже есть леса, реки, озера и города. Показав все это своему спутнику змея привела его в золотой дворец своего отца. Дворец был полон змей, и мальчик испугался увидев их. Змея сказала ему:
— Ты не бойся, они ничего тебе не сделают. Без разрешения Бапы хана они никого не тронут.
Она подвела мальчика к трону своего отца. Бапы хан произнес:
— Ты сделал добро моей дочери. Я отблагодарю тебя. Что ты желаешь?
Мальчик ответил:
— Я буду доволен, что бы Вы не дали.
Бапы хан сказал:
— Если так, закрой глаза.
Мальчик закрыл глаза. Бапы хан проглотил его и вырыгнул обратно. После этого мальчик оказался полностью одет в железные воинские доспехи. Бапы хан сказал:
— Еще раз закрой глаза.
Мальчик опять зажмурился. Бапы хан второй раз проглотил и вырыгнул его. Теперь мальчик оказался полностью вооруженным. Бапы хан сказал ему:
-Дитя мое, будь доволен этим и возвращайся домой.
Мальчик спросил:
— Почему Вы не проглотите меня в третий раз?
Бапы хан сказал:
— Если я проглочу тебя в третий раз, твое тело и твоя душа превратятся в железо. Ты человек (твоя природа-сущность человеческая), им и оставайся.
Бапы хан — герой этого мифа упоминается как хан подземного мира и в мифологической сказке «Ер-Тостик». В казахской мифологии он также является наставником и покровителем кузнечного ремесла и металлургии вообще, ему поклонялись казахские кузнецы. Описанная выше легенда традиционно называется «Жылан кабыкты жигит» — «Жигит, одетый в змеиную шкуру». Имеется в виду, что железное воинское снаряжение — это «шкура», подаренная человеку змеиным ханом.
Описанное в мифе проглатывание и вырыгивание — действие, полностью аналогичное ритуальному перешагиванию-проползанию между ногами. Оно символизирует усыновление и более шире — смерть и новое рождение, пересотворение. Любопытно, что в казахских мифологических сказках героя проглатывает-усыновляет, делая его многократно сильнее, также и Мыстан-кемпир, персонаж по мнению этнографа Е.Кокеева связанный с металлургией.
В сказке «Ер-Тостик» героя в благодарность за убийство змеи (!) и спасение своих птенцов проглатывает гигантская птица Самрук.
Есть все основания полагать, что этот персонаж идентичен небесному Меркиту (Беркуту) — посланцу Всевышнего (или даже его ипостаси), покровителю шаманов (или Первошаману) в якутской мифологии. В любом случае ясно, что гнездо Самрук находится на мировом дереве. И именно Самрук выносит Ер-Тостика из подземного мира. Сказка «Ер-Тостик», обрядовая легенда «Жылан кабыкты жигит», также как и многие другие легенды, бытующие в казахском фольклоре, как например легенда кюя «Шынырау» — все это осколки некогда единого мифа, версии которого разбросаны в мифологиях практически всех народов мира. Здесь мы ограничимся сравнением легенды «Жылан кабыкты жигит» с широко распространенной в древности на Востоке сказкой «Малике-Маран», проблематика которой близка рассматриваемой.
«Малике-Маран» или в некоторых версиях «Шахмаран» — одна из наиболее художественных новелл созданного дворцовыми арабскими литераторами из наследия народов огромного халифата сборника «Тысяча и одной ночи». Краткое содержание сказки таково: в древнем Юнане (Греции) дровосек Жамасап предательски брошенный друзьми в безвыходном положении в глубокой яме в лесу попадает по воле судьбы в подземное царство змей.
Царица змей Малике-Маран знает, что в Книге предначертано ей умереть из-за Жамасапа. Но покорная судьбе она не убивает его, а лишь много лет удерживает возле себя, рассказывая ему одну за другой чудесные сказки. Когда сказки заканчиваются, она уступает мольбам Жамасапа и отпускает его домой с единственным условием: Жамасап не должен показываться никому обнаженным, потому что его тело стало пестрым пока он жил со змеями. Жамасап искренне клянется выполнить это условие. Но как и предсказывала Малике-Маран, он не сдержал данного обещания и уступив назойливым уговорам друга, пошел в баню.
Царь страны Юнан был в это время безнадежно болен. Иранский колдун указал ему единственное средство спасения — съесть мясо царицы змей Малике-Маран и указал способ найти Малике-Маран — поставить соглядатаев в банях, чтобы они искали человека с пестрым телом. Жамасап был схвачен в бане и под пытками выдал местонахождение Малике-Маран. Черная магия колдуна вынуждает Малике-Маран капитулировать, но она дается в руки только горько раскаивающемуся в своем невольном предательстве Жамасапу.
Малике-Маран утешает Жамасапа и наставляет его: Жамасап своими руками должен зарезать царицу змей и сварить ее мясо. Первую, кровавую пену он должен собрать в бутылку и дать ее выпить колдуну. Вторую, жирную пену он должен собрать и выпить сам. Мясом и бульоном накормить царя. Жамасап выполняет волю Малике-Маран. В результате царь выздоравливает, колдун сгорает, а сам Жамасап становится мудрецом и провидцем, понимающим языки всего живого, видящим под землей клады и руды. У себя дома он находит единственную оставшуюся от библиотеки отца книгу, да и у той последние страницы отсутствуют.
Разумеется, судьбы главных героев рассматриваемых произведений — мальчика из казахской легенды и Жамасапа — совершенно не похожи. Но это лишь первое обманчивое впечатление. Анализ показывает, что эти две истории имеют общий источник и представляют видоизмененные версии одного и того же сюжета.
Арабская цивилизация — оседлая цивилизация. По этой причине арабская философия развилась в дискурс. Рассматривая знание и науку как абстрактные категории арабская философия сформировала убеждение о них, нашедшее отражение в сказке «Малике-Маран». Анализируя идею этого произведения, приходишь к выводу, что еще на заре развития науки в арабской цивилизации арабская философия выяснила перспективу этого явления и вынесла свой приговор ему. Наука и знание преступны уже в своем зародыше, потому что человек только убив природу и уничтожив ее тайну достигает научного знания (смерть Малике-Маран). Добытое грешным человеком знание неправедно, потому что оно получено не по соизволению Всевышнего, а вследствие нарушения клятвы и предательства (Жамасап вернувшись на землю не сдерживает данной клятвы и затем не выдержав пыток предает Малике-Маран). Человек — существо ограниченное и потому из бесконечных тайн мира он способен познать лишь немногие доступные его мелкому разуму. Познать до конца чудо бытия — ему не дано судьбой (от библиотеки отца Жамасапу досталась лишь одна книга, да и в той отсутствуют последние страницы).
Четко выраженная антисциентистская направленность сказки «Малике-Маран» показывает, что уже в то время арабские мыслители разрабатывали проблему нравственного статуса науки. Здесь мы видим как мусульманская философия проникает в древнюю легенду, сплавляется с ней воедино, создавая новый смысловой пласт древней как мир истории. Человеческое знание ограничено, потому что человек познает лишь в границах, дозволенных ему Аллахом. Книга знаний, доставшаяся человеку, не имеет последних страниц. Владелец этих последних страниц — Аллах, и лишь Он знает последнюю тайну бытия. Так мусульманский агностицизм придает новые оттенки древней истории.
Несмотря на это научное знание имело почетный статус и достигло высочайшего уровня в мусульмансокм мире (нет необходимости перечислять имена великих мусульманских ученых — учителей человечества). То есть, ставящие под сомнение нравственную природу и могущество научного познания антисциентизм и агностицизм — плоды неустанной мысли о человечности и о будущем человечества, существовавшей изначально в арабском научном мире. Нравственная позиция, выразившаяся в сказке, никогда не была преградой на пути научного познания.
Теперь вернемся к вербальному аналогу ритуала «Жылан кайыс» — легенде «Жылан кабыкты жигит». Здесь как и в сказке «Малике-Маран» царь подземного мира — владелец несметных сокровищ науки и искусства. Но различные события приводят и к разным итогам. Если в арабской сказке наука и знание добывается ценой «первопреступления», то в казахской легенде искусство и знание получены через взаимопонимание с природой. Это и понятно, ведь ветвь тюркского мира казахская цивилизация — цивилизация экологическая. Главная ее цель и условие существования — экологическое равновесие. В казахской легенде знание — особый дар, данный человеку в награду за его праведное отношение к породившей его и все что есть живого в мире -Матери-Природе.
В казахской легенде находит решение и проблема ответственности искусства (казахское понятие «онер» включает ремесла, знание и науку). Слова Бапы хана:» Если проглочу третий раз, то твое тело и твоя душа станут железными. Ты человек, им и оставайся!» показывают как высоко древний человек ощущал свою ответственность перед бытием. То есть достоинство и ценность знания, науки и искусства, достигаемый ими уровень развития определяется гармоничностью их отношений с природой, являющейся их источником. Поэтому на человеке искусства лежит особая ответственность. Традиция кочевников ставить нравственность выше интеллекта происходит из этой древней онтологической морали.
Проблема ответственности человека искусства (то есть, человека науки) перед бытием на новом уровне возникает в Европе. Успехи научно-технического прогресса порождают разнообразные позитивистские, технократические и сциентистские теории, охватывающие большинство умов. Человек науки должен исходить из научного опыта, руководствоваться холодным рассудком, нравственность и стыд только препятствие для развития науки. Сегодня мы видим к чему привело развитие науки, не ограничиваемое нравственными законами. Проблема, волновавшая арабский мир и кочевые народы Великой степи, была решена в западном мире по своему, древняя мудрость забыта, а качество подменено количеством.
Перевела З.Наурзбаева
Читайте также об этом ритуале главы«Инициатический ритуал «Жылан кайыс» и «Роль кузнеца в мифоритуальном комплексе «Жылан кайыс» из исследования З. Наурзбаевой об инициации