Молодой Естай Беркимбайулы (1868-1946) встретил Хорлан, любовь к которой стала лейтмотивом всего его творчества, в одной из обычных для казахских сал-серэ поездок. Традиционная казахская свадьба – это состязание двух заключающих брачный союз родов в богатстве, щедрости, силе, многочисленности, ремесленном и воинском мастерстве, а также в искусстве. Для участия в свадьбе собирают лучших борцов, жоккев, певцов, домбристов, острословов, обжор. Некий Шошан, сын жившего на берегах Иртыша богача Сулеймена, собирался в свадебную поездку в Южную Сибирь, в местность Маралды-Маралье. Шошан высоко ценил искусство Естая и отправил гонца одвуконь за 150 километров с просьбой к певцу сопровождать его в поездке.
По ту сторону Иртыша в Маралды Естай повстречал Хорлан – одну из двух дочерей кипчакского бия Султана. Молодой певец завоевал своим пением сердца всех слушателей, и множество девушек мечтали о нем. Но ему была нужна только Хорлан, любовь к которой вспыхнула при первой же встрече. Естай был так влюблен, что в отсутствии любимой не мог играть на домбре, не мог петь. Девушка ответила на чувства прославленного молодого красивого певца и через женге сама пригласила его на тайное свиданье. Но между влюбленными стояло почти непреодолимое препятствие. Хорлан давно уже предназначалась в младшие жены богатому человеку, и тот внес за Хорлан огромный калым.
Мы продолжаем рассказ об истории песни Естая Беркімбайулы «Қорлан». У влюбленного Естая было две более или менее законные возможности получить Хорлан. Во-первых, если бы он был очень богатым человеком, то мог попытаться вернуть жениху Хорлан уже выплаченный за нее калым вдвойне, а также компенсировать отцу Хорлан, так сказать, моральные потери. Но семья Естая была бедна. Во-вторых, в прежние времена отец невесты, ее род могли отдать девушку прославленному серэ без калыма, из уважения к его искусству, компенсировав законному жениху ущерб.
Но традиционное казахское общество распадалось, менялось общественное сознание. Изменилось и отношение к людям творчества. Сами сал-серэ – наследники элитных воинских братств древности – все еще высоко держали головы, считая себя избранными людьми, баловнями народа. Но они уже не были таковыми для нарождавшейся новой казахской элиты – для богатых и влиятельных, занимавших чиновничьи должности биев и баев. Поэтому редко кто из казахских певцов второй половины 19 века-начала 20 века прожил спокойную жизнь, избег унижения и побоев.
Есть две версии истории о том, как певец Естай расстался с возлюбленной, воспетой им в песне «Қорлан». Иногда рассказывают, что влюбленные бежали и попытались спрятаться на русском золотом прииске. Но администрация прииска не решилась вмешаться во внутренние дела казахов, и выдала юную пару погоне. Естай был жестоко избит, а Хорлан вернули и выдали поскорее замуж. Согласно второй версии, Хорлан – избалованная дочь бия – закапризничала и сказала, что согласна бежать только в коляске, но не верхом. Она боялась людской молвы, не хотела насмешек, мол гордая красавица Хорлан бежала с бедняком на его единственной лошади. Естай отправился искать коляску, а в это время отец девушки, догадавшийся о намерениях дочери, поспешил переправить Хорлан к ее законному супругу.
Как бы то ни было, горечь утраты любимой Естай пронес через всю жизнь. Он умер в 78 лет и перед смертью попросил своего друга акына Нурлыбека, чтобы к нему в могилу положили золотой перстень – память о любви. Это противоречило законам шариата, муллы и ходжи протестовали, но как говорят, воля умирающего певца была исполнена его близкими. Этот эпизод из жизни Естая изображен в поэме Мухтара Шаханова «Ғашықтық ғаламаты» – «Чудо любви».
Любовь к Хорлан стала основной темой творчества Естая. Он воспел красоту Хорлан в песнях «Бір мысқал», «Наз қоңыр», «Жай қоңыр», «Қаракөзайым», «Кіші қоңыр». Но прежде всего в песне «Қорлан»!
«Хорлан» (Естай) Исполняет Еркин Шукиманов
Удивительна структура этой песни! По сути «Қорлан» это не обычная, составленная из нескольких кплетов песня ,а небольшая поэма с долгим развитием и одной кульминацией. Это редкий случай в казахской песенной традиции, когда текст песни неразрывно связан с музыкой, невозможно текст «Қорлан» петь на другую мелодию, а на мелодию наложить другой текст. Песня Естая, как и песни Укілі Ыбрая, тянет на оперную арию. Можно утверждать, что в недрах казахской музыки естественным путем зарождалась национальная опера.
Уже традиционные музыканты Жунусбай Стамбаев и Карим Баймуратов, оценивая новаторство Естая, сравнивали песню «Қорлан» с дастаном, т.е. поэмой традиционной литературы. По их мнению, эта песня – очень странная по форме, нечто среднее между казахской песней и дастаном – одиннадцатистопной поэмой или қисса – переводной средневековой поэмой.
Утеря любимой девушки стала лейтмотивом творчества Естая. Его песни отличает удивительное сочетание, одновременное присутствие чувственности и печали. Естай, певцы конца 19 века возрождают чувственность, присущую казахскому лироэпосу, и угасшую было на каком-то этапе развития казахской музыкальной лирики.
Например, в начале эпоса «Қыз Жибек» главный герой Толеген слышит, как приближается некая женщина, «алтынды кебіс сартылдап» – «цокая золочеными туфлями». Он ждет первой встречи с прославленной красавицей Жибек, он настолько возбужден этим цоканьем, что готов влюбиться в походку, в женщину, которую он еще не видел. Толегена предупреждают, что это идет не сама Жибек, а ее мать. Так главный герой избегает конфуза. У Естая есть напоминающая об этом эпизоде эпоса деталь. В песне «Бір мысқал» он восклицает: «Болғанда өзі мұндай, жүріс қандай». И еще «аяғын келер басып некей-некей» – «приближается, переступая мелкими шажками».
Естай, лишь короткое время общавшийся с Хорлан, постоянно рисует в воображении эротичный образ любимой, домысливая и гиперболизируя. Если бы Естай соединился с Хорлан, то наверное семейная рутина погасила бы остроту чувств. Но возлюбленная осталась для Естая «арман» – недостижимой мечтой. Поэтому его творчество буквально пропитано чувственностью.
В песне «Бір мысқал» – «Одна унция» Естай говорит о любимой: «Көтеріп алақанға отырсам да, Білінбес ауырлығы бір мысқалдай». – «Если бы посадил ее на ладонь, то даже не почувствовал бы ее веса в одну унцию». В этой песне приводится ряд достаточно распространенных в казахской и восточной лирике метафор: «глаза – смородины», «поводит глазами как серна», «брови – полумесяц», «слюни – мед», «язык яхонтовый» и так далее. Не «забыты» «жемчужные зубы», и «щеки – яблоки» и взметнувшийся при резком движении подол. Но Естай нашел и новые для казахской любовной поэзии образы: «Көрінер ішкен асы тамағынан» – «Еда, которую она глотает, просвечивает через горло». «Сөзі бар ақ қағазға жазған хаттай» – «Говорит она так, будто пишет интимное письмо».
«Бір мысқал» (Естай) Исполняет Байғабыл Жылқыбаев
«Алмадай беттерінен сүйгеніңде, Суырылар тілмен қабат сол көмекей». В буквальном переводе эти строки из песни «Бір мысқал» звучат довольно странно: «Когда целуешь ее щеку, вместе с языком может вывалиться гортань». Но в казахском языке «көмей, көмекей» – гортань – означает самое сокровенное желание, мечту, чувства, намерения человека, его внутренний мир. «Көмей» также символизирует талант певца и сказителя, для которых выражение «күміс көмей» – «серебряная гортань» является высшей оценкой. Итак, влюбленный Естай говорит, что даже при простом поцелуе в щеку от умиления выплескиваются наружу его потаенные чувства.
Творчество Естая является завершением традиции любовной лирики серэ – музыкантов-наследников воинских братств древности. Любовь к Хорлан –идеальная, возвышенная и вместе с тем очень чувственная – стала основной темой творчества Естая. Но в его жизни была и другая любовь…
Быть может две песни Естая – «Майда қоңыр» и «Сандугаш» – посвящены одной девушке? Как бы то ни было, в творчестве Естая отразились два типа любви – страстная любовь к Хорлан и детская любовь-дружба к забытой Кулмай. Впрочем, песня «Сандугаш», как и многие другие песни Естая, имела второй вариант текста. Современник Естая певец по имени Жумахан рассказывал своему ученику, певцу Кариму Баймуратову из Чубартауского района ВКО, что когда-то он поехал в гости к Естаю. Тот как обычно исполнил свои лучшие песни, посвященные Хорлан. Жена Естая обратилась к гостю: «Я так устала, он с утра до вечера оплакивает свою Хорлан, забери Естая, отвези к этой Хорлан!» Через год или два появилась песня «Сандугаш», тогдашний текст содержал обращение певца к жене: «Коңілім аспанда сандұғаштай» – «Моя душа как птица стриж летает в небе», но ведь мы прожили эту жизнь вместе с тобой, так не обижайся на меня. Быть может это объясняет грусть песни.
Название песни Естая «Сандугаш» переводится как «стриж». Стриж упоминается в тексте всего один раз, в первой строке «Сал кеуде сандұғаштай сайрап тұрған» – «Душа музыканта-сала, поющая как стриж». Как известно, эта птица похожа на ласточку, но крупнее. В казахской мифологии стриж, в отличие от ласточки, особого символизма не имеет. В природе стрижи могут находиться в беспрерывном полете 2-3 года, пролетая за это время до полумиллиона километров. Стрижи абсолютно беспомощны на земле и приземляются они только для того, чтобы отложить яйца и вывести птенцов. Может быть именно любовь стрижа к полету и его неприспособленность к земной жизни были близки Естаю?
«Сандугаш» (Естай) Исполняет Клара Төленбаева
Музыкальную мысль песни Естая «Сандугаш» можно выразить так. Естай рассказывает птице о своей жизни, печалится о недостижимой мечте. Он как бы призывает птицу в день Страшного суда стать свидетелем его честно и трудно прожитой жизни. И в этой связи вспоминается курдская легенда о разбойнике и кеклике. Разбойник много дней сидел в засаде, но путники, которых он мог бы ограбить, не появлялись. Наконец на дороге показался одинокий путник, разбойник напал на него. Но оказалось, что его жертва – нищий юноша, возвращающийся с учебы домой, а в заплечном мешке лишь книги. Ни денег, ни драгоценностей! Разбойник страшно разозлился и решил убить юношу. Напрасно тот взывал к милосердию, рассказывал о своей матери-вдове, которая много лет трудилась без устали, чтобы поднять сына, а теперь на старости лет лишится кормильца. Разбойник был неумолим. Оглянувшись в надежде на помощь, юноша увидел лишь кеклика. «Кеклик, будь свидетелем, я невиновен, этот человек убил меня!» – воскликнул несчастный.
Прошли годы. Разбойник бросил свое ремесло и стал воином-наемником. Поскольку он был храбрецом и отлично владел оружием, то быстро добился успеха, сделал карьеру при дворе султана. Свое прошлое он скрывал. Однажды во дворце султана праздновали очередную победу. Все восхваляли героя дня – бывшего разбойника. В пиршественный зал внесли блюдо из кеклика. Захмелевший от вина и похвал разбойник расхохотался и сказал, обращаясь к поданной на стол птице: «Вот и свидетель, ну-ка расскажи всем обо мне!» Султан услышал эти слова и стал настойчиво расспрашивать разбойника. Тот протрезвел и стал отнекиваться. Но султан не отступался, и разбойник, не сумев придумать ничего убедительного, рассказал, как было дело. Тут же султан приказал страже арестовать и казнить разбойника.
Кстати, у казахов есть похожая сказка. В сказке невинная жертва просит стать свидетелем траву перекати-поле. В традиционном мировоззрении памятью, способностью свидетельствовать обладает не только вечные стихии – камень и вода, но и животные, и растения. И вот Естай в песне «Сандугаш» как бы просит рожденного лишь для полета стрижа быть свидетелем его жизни.